Если Господь и земля – это все одно,

то как мы можем Господа Бога гневить...

Диакон Петр Метленко

Вера – это большое богатство в человеке.

Пускай вера в Господа поможет.

Е.И. Метленко

 

– Здравствуйте, давайте познакомимся. Как Вас зовут?

П.И.: – Петр Иванович и Елизавета Ильинична Метленко.

– Расскажите, пожалуйста, о себе.

П.И.: – Я был дьяконом в Успенском храме в Мельбурне. Служил там много лет. Сейчас по возрасту и по болезни – на пенсии. А приехали мы вместе с женой из Мельбурна в медицинский центр для пожилых людей – общество Сергия Радонежского, в городок Каброматту. Каброматта находится примерно в тысяче километров к северо-востоку от Мельбурна – ближе к городу Сиднею.

– Давно это общество Сергия Радонежского существует?

Е.И: – Наверное, лет 50-60. Я точно не знаю, потому что мы не здешние, мы мельбурнские. Петр Иванович служил в храме в Данденонге. Потом у него произошел удар. И он не может читать. Если, например, одно имя он может прочитать, а если целое предложение – он не может читать. Потом у него сели ноги, коленки. Я сюда попала, не ходила год. Сейчас я стала ходить. Ну, как ходить – такая специальная рама. Я с ней хожу. Сегодня я сделала 2016 шагов.

– А родом Вы откуда, Петр Иванович?

П.И.: – Мать украинка. Дедушка тоже оттуда, купец, у него было три магазина. Когда пришли коммунисты, все, конечно, отобрали.

– Сколько лет Вам, Петр Иванович?

Е.И.: – Сейчас ему 75.

– Вы давно уже здесь?

Е.И.: – Он несколько месяцев здесь.

– А Вы?

Е.И.: – Я здесь уже два года уже. Третий год пошел.

– Он Вас навещал?

Е.И.: – Он навещал. Но сейчас дети работают. Он дома один. Некому за ним смотреть.

– Ну, вот теперь вы вместе.

Е.И.: – Да, сюда приняли.

– Скажите, а какие здесь условия?

Е.И.: – Да, нормальные. Доктор приходит, обследует. Сестры выдают лекарства. Массаж есть. В общем, делаем разные гимнастики.

– Елизавета Ильинична, а здесь есть с кем поговорить? Люди вашего возраста по-русски говорят?

Е.И.: – По-русски говорят. Я хорошо говорю по-английски. Я уже 50 лет в Австралии. Он 51 год.

– А Вы переехали, видимо, после Великой Отечественной войны?

Е.И.: – Да. Наши перешли границу в 1919 г. Маму мою привезли бабушка с дедушкой, 2 годика ей было.

– Откуда?

Е.И.: – Из Забайкалья.

– В Китай, да?

Е.И.: – Да. А потом, когда она выросла, замуж вышла, там русских очень много было. Там жили лет сорок. В Хайвары. Недалеко возле Хайвара. А потом сюда стали принимать. Ну, мы тогда сюда оформились и переехали сразу. У меня большая семья. Пять сестер и три брата. Все они в Мельбурне. Все женаты. Все имеют детей. Ну, вообще, Австралия – это молодая страна. Ну, Слава Богу, мы здесь нашли приют.

– Да. А дети приезжают к Вам?

Е.И.: – Ну, конечно. Сын у меня здесь в Сиднее. Женатый, трое детей у него. Он священник – отец Даниил. Он служит в Сентенниал Парк. Дочь моя в Канберре на государственной службе работает. Еще один сын, старший, тоже в Мельбурне остался, у отца Даниила там живет.

– Отец Петр, Вас кто-нибудь из священников навещает?

Е.И.: – Навещает. Часто навещают.

– У Вас большой стаж священнической деятельности?

Е.И.: – Да. Он был дьяконом 25 лет.

– Вам удается исповедоваться и причащаться?

П.И.: – Да.

Е.И.: – Да, у нас есть часовня. Есть церковь внизу.

– Пенсию Вам своевременно выплачивают?

Е.И.: – Да.

– Вы сейчас на полном государственном обеспечении?

Е.И.: – Я – да. Потому что меня нужно было лифтом поднимать. Он ходит понемножку. Вообще, государство это оплачивает.

– Вот эта коляска у Вас государственная?

Е.И.: – Нет, это сами купили.

– Вы с ней сами управляетесь?

Е.И.: – Да, я сорок лет управляла машиной. Это пустяк. Бибикает.

– А выходите с рамой?

Е.И.: – Да, такая специальная рама на колесиках. Я упираюсь локтями и хожу.

– А сколько раз здесь кормят?

Е.И.: – Утром завтрак. Желающие, например, яйца, хлеб, какую-нибудь кашу, хлопья. В 10 часов у нас чай разносят всем. А в 12 часов мы обедаем. Нам подают суп, второе, сладкое, чашку чая. В 2 часа чай. В 5 часов мы ужинаем: суп и что-то на горячее. В 7 часов привезут чашку чая. И тогда уже восвояси в кровать.

– Елизавета Ильинична, поддерживаете ли Вы отношения с Россией?

П.И.: – Родственников уже половина России.

Е.И.: – Родственников много было. Но они уже ушли. Много было родственников: и тети, и дяди. Мой отец из Читы. А мама из Забайкалья.

– Скажите, а к Вам кто-нибудь приезжал из России из родственников?

Е.И.: – Ну да, приезжали. С его стороны особенно. И тетя, и двоюродные братья.

– Скажите, у Вас есть ощущение, что Австралия стала Вам родиной?

Е.И.: – Ну, конечно, стала. Здесь 50 лет живем.

П.И.: – Два раза был в России. И так хотелось бы съездить навестить кого-нибудь.

Е.И.: – Ну, сейчас уже смысла нет, если был бы молодой.

– Тяжело туда добираться.

П.И.: – Не тяжело. Нужно привыкнуть.

Е.И.: – Двоюродная сестренка находится в России. Может, лет 15-20. В Воронеже.

– Как фамилия сестры в Воронеже?

Е.И.: – Саморукова. Зинаида Саморукова – это его двоюродная сестра. У нее уже дети там – три сына и дочки.

– А они не выглядели странно, потому что они так долго жили в Австралии, в Китае и уехали в Россию? Вы смогли бы так?

Е.И.: – Нет.

– Почему они уехали?

Е.И.: – Не знаю точно. У нее была жива родная сестра, когда она уехала туда. Две сестры и брат. Теперь уже все умерли.

П.И.: – Только племянники остались.

– Вас удивило, что они сделали так?

Е.И.: – Конечно. Но что сделаешь, это их выбор. Мы не могли ничего сделать.

– Вы, наверное, и не пытались ничего сделать?

Е.И.: – Нет, мы не пытались. У них был такой путь, что нельзя было их свернуть нечем. Уже многие уехали отсюда.

– Скажите, они довольны, что уехали?

Е.И.: – Говорят, что вроде бы довольны.

П.И.: – Ну, конечно,  хотели приехать.

Е.И.: – Дети родись здесь. Может быть, когда-то и приедут.

– Елизавета Ильинична, а у Вас нет такой тяги на родину, скажем так, чтобы дети вернулись в Россию?

Е.И.: – Нет. Дети здесь закончили школы. Они имеют хорошую работу. Моя дочь работает на государственной работе. Они грамотные, все говорят на английском языке.

– Жизнь заново придется начинать.

Е.И.: – Да, заново начинать. Как вот из России приезжают сюда, заново все начинают. Ведь это тяжело. Немолодые начинают. Опять же, учат английский язык.

– То есть, тот опыт Саморуковой Зинаиды, Вы считаете, что это неприемлемо?

П.И.: – Наши родители прожили уже 30 лет в Китае. Отец прожил здесь 20 лет тоже. Несмотря на то, что мы жили в Китае, у нас чувство осталось русское.

Е.И.: – Мы учились в русских школах.

П.И.: – Русская школа, гимназия, церковь и культура. Приехав сюда, мы автоматически соединились с австралийцами, но тут оказалось все русское, и церковь…

– Здесь была все-таки русская диаспора? И жили рядом, одним районом?

Е.И.: – Да-да. Много русских. Очень много.

П.И.: – Да. Я приехал с Западного Китая, а она с Восточного.

– А Вы поженились здесь?

Е.И.: Здесь.

– Давно Вы женаты?

Е.И.: Мы женаты уже 48 лет.

– Ну, почти золотая свадьба.

Е.И.: – Скоро.

– Скажите, а вот в этом заведении несложно было привыкать? После своего дома, своего хозяйства?

Е.И.: – Ну, конечно, сначала  было тяжело. Теперь уже как-то привыкли.

П.И.: – А Вы в церкви были?

– Ну, конечно, в Данденонге. И в монастыре был два раза.

Е.И.: – В мужском монастыре, у отца Алексея?

– Да. А позавчера поздно мы приехали. Были в монастыре у матушки Марии, но матушки Марии сейчас нет. Вместо нее матушка Евдокия. Мы переночевали, и гостеприимно нас приняли. Я готовлю книгу о наших соотечественниках, которые живут здесь. О судьбах людей.

Я вообще военный журналист на пенсии. Меня пригласили в Австралию. Меня никто не обязывает писать книгу. Это мое личное желание, о наших людях рассказать. Ведь в России мало кто об этом знает.

П.И.: – Видите, сейчас очень свободно стало. Можно легко куда-то поехать. Я и Америке был, в Канаде был.

– И, наверное, на Святой Земле были?

Е.И.: – Да. Были перед Пасхой. Когда благодатный огонь сходил. В Великую Субботу. Да, мы очень много объехали – 11 городов.

– Елизавета Ильинична скажите, а что для Вас, вашей семьи вера Православная?

Е.И.: – Она у нас на первом месте.

П.И.: – Основа.

Е.И.: – Наши семьи были верующие, так нас и воспитали. А мы уже своих детей. Сын у нас окончил семинарию. Теперь он отец Даниил. Там в Америке семинария у нас была, в  Джорданвилле. Ну, потом он женился на русской американке. Мы ездили на свадьбу. И они сюда переехали. Так что уже лет 20 здесь они в Сиднее. Он приехал уже дьяконом оттуда.

– Как приход у него называется? Он настоятель храма?

Е.И.: – Храм Владимирской иконы Божьей Матери. (На самом деле церковь святого равноапостольного князя Владимира). Этой церкви 75 лет.

– Служба идет на русском языке?

Е.И.: – На церковнославянском.

П.И.: – «Отче наш…», «Верую…» поют и по-английски, и по-русски.

– Петр Иванович, а Вы участвовали в службах, которые сын проводил?

П.И.: – Конечно.

– И как дьякон участвовали?

П.И.: Да-да.

– А вообще, удивительно и радостно было знать, что сын священник, а вы дьяконом у него служите?

Е.И.: – А Вы знаете, у него дядя, сын был дьяконом много лет. Потом он уехал в Америку. Теперь уже, конечно, его нет. По-видимому, так идет из рода в род.

– Можно сказать, что священническая династия. Скажите, Елизавета Ильинична, как ваша фамилия в девичестве?

Е.И.: – Елькина. Я же говорю, была Елка, а вышла замуж – стала Метелка.

– Очень русская фамилия. Да, это у Вас такие шутки.

Е.И.: – У меня папа был шутник. Так что у меня все время так. Перешло отцовское.

– Петр Иванович, скажите, дружно Вы прожили? Вы уже 48 лет вместе. Или бывало что-то?

Е.И.: – Ну, бывали иногда разногласия на счет детей. А так больших ссор не было.

– Скажите, все-таки Вы главный в семье или ваша матушка?

П.И.: – Одинаково.

– Равноправие у Вас.

Е.И.: – Да, но большинство я делала.

П.И.: – Особенно, когда была работа у меня. Все она делала. Почему? Потому что я всегда занятый.

Е.И.: – Он работал всегда днем, а я после обеда. Поэтому мне приходилось везде лётать. Самый главный контроль, деньги-то под моим крылом были.

– Скажите, в Австралии Вы жили хорошо материально? В достатке?

Е.И.: – Неплохо. Он приехал, в 1964 году дом купил. Тогда деньги были другие, тогда были фунты.

Работали мы, конечно, двое. Потом купили два блока, выстроили дом. Девятнадцать лет прожили в нем. Потом он очень был большой для нас. Дети выросли. Один уехал в Америку учиться, другая тоже по работе. Пришлось нам этот дом продать. Другой, меньше выстроить. Ну, выстроили, пришлось пожить. Лет 15 нашему второму дому. Потом случилось, что я не смогла ходить. С ногой у меня было.

– Давно случилось?

Е.И.: – Уже 2,5 года.

П.И.: – А Вы были в Русском центре в  Данденонге, в зале?

– Я был там. Меня привозили показать, он пустой был.

Е.И.: – Первый дом от зала как раз наш, и второй дом бывший наш. Сразу здесь два дома были кирпичные такие.

– Там еще школа есть.

П.И.: – И рядом наш дом.

– Меня возил, может, Вы знаете, Солодченко Владимир Петрович.

Е.И.: – Знаем, знаем. Потом у него где-то там дом недалеко. А сейчас они купили там подальше. Километров за 30-ть от того места.

– Скажите, пожалуйста, Петр Иванович, наверное, Вы работали еще где-то, помимо этой работы?

П.И.: – 44 года отработал в Американской PrintingCompany(выпускающая компания).

Е.И.: – Там печатались открытки пасхальные, рождественские, с именинами поздравлять.

– То есть, Вы были полиграфистом?

П.И.: – Да.

Е.И.: – Вот, например, открытка: золотыми или серебряными буквами написано: «Поздравляем». Вот это его работа была – печать.

– Ведь для этого надо было знать английский язык?

Е.И.: – Да, он все записывал, понимал их немножко, но школу не заканчивал.

П.И.: – Понимаете, там язык не нужен был. Там главное, нужно было знать температуру.

– То есть, Вы были техническим работником? Надо было нажимать кнопки, заливать краску?

Е.И.: – Знаете, там не нужно было заливать краску. Там были ленты золотые и пресс. Они под прессом проходили и оставляли на открытках краску.

– Так называлась накладная термопечать. А Вы где работали?

Е.И.: – А я там же, где и он работал. После обеда мы паковали открытки, свертывали, считали. Паковали, паковали, паковали.

– Как Вы нашли эту работу? Вы же в Китае не были полиграфистом.

Е.И.: – Когда мы в Австралию приехали, нас с удовольствием принимали. Рабочих было мало в Австралии. Хотя мы плохо говорили. Покажут, что нам делать. Мы делали. Постепенно-постепенно мы развивали английский язык. Потом они хотели, чтобы мы ходили в школу. Мы, конечно, старались ходить в школу после работы. А потом научились.

– Вы и детьми занимались. Были у вас декретные отпуска?

Е.И.: – Ну да. Он работал с 6-ти до 15-ти. А я после обеда. С двух до 23-х. Я детей в школу отправляла, а потом ехала туда. Он заканчивает, в 3 часа едет. Там старушка смотрела за детьми 2 часа. Он детей забирает и домой везет. А я уже на работе. Так делали.

– То есть подменяли друг друга. Правильно сказать, семейный подряд. Скажите, а как Вы решили построить свой дом? У Вас хватило средств или Вы взяли кредит?

Е.И.: – Во-первых, мы работали оба. Копили. Потом немножко занимали, перезанимали. Да и в банке занимали. Старались по ресторанам не ходить. И кушать сами делали всегда.

– Был ли у Вас огород?

Е.И.: – Он всегда садил огород. Из животных у нас только куры были.

– Это в Данденонге Вы жили?

Е.И.: – В Данденонге, да.

– Детей приучали с самого детства.

Е.И.: – Конечно, приучали и детей.

– В храм Успения Пресвятой Богородицы ходили всей семьей?

Е.И.: – Ну, конечно, ходили все. По первости, мы имели дом и гараж, негде было молиться. В гараже у нас была церковь, 4 года. Он 10 лет был старостой. Потом он пошел к регенту в  Мельбурнском соборе. Он окончил семинарию. Он преподавал моему. Он это все изучал, все писал. Потом его рукоположили. Он был дьяконом.

– Мне хотелось бы спросить, ваш дом там все стоит?

Е.И.: – Да, он сейчас сдается.

– Вы детям помогаете?

Е.И.: – Нет. Деньги оттуда идут на мое лечение здесь.

– Вам приходится и пенсию свою здесь оставлять и еще доплачивать?

Е.И.: – Да-да.

– Скажите, а медсестры здесь доброжелательные?

Е.И.: – Неплохие. Staff(персонал) здесь неплохой. Доброжелательный.

– Сейчас вечерами вы здесь вдвоем?

П.И.: – Я жил с сыном, отцом Даниилом.

– Все-таки, Слава Богу, что Вы вместе. Рядышком всю жизнь прожили и сейчас надо быть вместе.

Е.И.: – Ну да.

– Дети тут рядом и здесь у Вас, в общем-то, достойное обслуживание. И медицина тут нормальная.

Е.И.: – Сестра все лекарства разносит нам.

– Телевизор есть у Вас в комнате?

Е.И.: – Все есть: и телевизоры, и кондиционеры, которые охлаждают.

– А есть передачи на русском языке?

Е.И.: – Да, три канала на русском языке.

– Вы также на английском смотрите, все понимаете?

Е.И.: Ну, смотрим иногда, не всегда, но смотрим.

– Мне бы вот о чем хотелось спросить, бывают ли здесь какие-то концерты?

Е.И.: – Да, приезжают. Иногда поют, иногда играют. Русские песни, певцы, игроки.

– Есть у вас телефоны мобильные? Детям позвонить.

Е.И.:  – Да, есть телефоны. 

– Есть что почитать?

Е.И.: – Да, есть библиотека. Есть что читать, есть чем заниматься. Например, я делаю бусы, пазлсы делаю.

– Пазлы их называют. Вот Вы собрали такого льва. А потом что Вы будете делать?

Е.И.: – А потом мы будем делать на клей, прицеплять пластик.

– Вот вижу Собор Василия Блаженного. Это некий кусочек – лев. Тут, я вижу, у Вас подсолнух. Тут у Вас пейзаж какой-то. Это очень здорово.

Е.И.: – Ну, слаживаем потом, значит, клеим. И сверху пластиком затягиваем, чтобы не рассыпалось.

– А потом это куда идет?

Е.И.: – А вот здесь строят трехэтажные здания. Сказали, что картины не будут покупать. Эти работы, значит, в рамку, и развешивать.

– А вот эти пазлы из бисера?

Е.И.: – Из этого мы хотим выставку сделать. Я это делаю.

– Вот это, мне думается, можно выставить на продажу.

Е.И.: – Ну да, мы хотим выставку сделать, а потом хотим продать.

– Очень красиво.

Е.И.: – А здесь я цветок делаю. Вот такой цветок хочется сделать.

– Какая Вы мастерица, я вижу. Это же требует кропотливого труда.

Е.И.: – А потом, кроме этого, я очень много вяжу. Шапочки, шарфы навязала девчонкам.

– У Вас внуки есть?

Е.И.:  – Пятеро внуков: у отца Даниила – трое (два внука и внучка), а у моей дочки – две внучки.

– А они навещают Вас?

Е.И.: – Навещают.

– Имена русские у деток?

Е.И.: – Старший – Андриан, второй – Иустин, а девочка – Эмилия. А у моей дочки – старшая Ульяна, а вторая – Анастасия.

– Скажите, были у Вас какие-то скорби в жизни?

Е.И.: – Ну, конечно, у нас были. У нас сын родился. Ему было 5 месяцев, он заболел менингитом. И его парализовало. И он никогда не ходил. Ему 48 лет.

– А где он сейчас?

Е.И.: – Он в Мельбурне. Он не хочет сюда ехать.

– Он в больнице?

Е.И.: – Нет, там есть такой же дом. Только там 5 их. За ними ухаживают. Руки у него без действия. Ртом он ездит на will-chair(кресло-коляска).

– Как его зовут?

Е.И.: – Иван, Ваня.

– Это первенец ваш?

Е.И.: – Да, мой первенец. Так что на всю жизнь это досталось.

– Помоги, Господи.

Е.И.: – Спасибо.

– Вы, наверное, это очень тяжело пережили?

Е.И.: – Вы знаете, было дело. Но что ж сделаешь.

– Но Господь помог, видимо, Вы молились.

Е.И.: – Да. Слава Богу!

П.И.: – Мы постепенно к этому привыкли.

Е.И.: – Ему 48 лет. Мы часто звоним туда, он звонит сюда. Он не говорит. Я ему говорю: «Ваня, как ты? Хорошо здоровье?» Он отвечает: «А». Я говорю: «Ты болел или нет?» Он молчит. Я говорю: «Не болеешь?». Он говорит: «А». Значит, нет. Я его понимаю, он меня.

– То есть, у Вас свой язык?

Е.И.: – Да. 20 лет мы за ним ухаживали сами. Потом я пошла на операцию срочную. Отец Даниил поехал в семинарию учиться. Пришлось Ваню пристраивать. Радости и скорби – все было.

– Какие у Вас были взаимоотношения с вашими родителями?

Е.И.: – Они жили в Мельбурне у нас. Хорошо, у нас большая семья была. В 1962 году мы приехали, а отец в 1969 году умер.

– А как звали вашего батюшку?

Е.И.: – Илья Андреевич. А мама была Марианна Георгиевна.

– Очень русские имена.

Е.И.: – Моя бабушка была княжеского происхождения. Когда мой дедушка пришел свататься, ей сказали: «Ты же княжеского происхождения, зачем ты за казака хочешь замуж выйти? У казаков кроме плетки да коня ничего нет». Он все равно взял. А потом начались разногласия военные. И они быстро в Китай перебежали от советской власти. Там у нас и гимназия на русском языке была. И доктора, и священники очень многие перешли.

– Там и раскулачивание было. Да что там, людей убивали без суда.

Е.И.: – Убивали. Там не спрашивали, чей ты, откуда, в лоб тебе пуля и конец. У моей бабушки было шесть братьев. Они были у царя военные. Когда моя бабушка с дедушкой перебежали, а тех всех постреляли. Один только скрылся.

П.И.: – А как Вы смотрите на советскую власть?

– Ну как я на это смотрю. У меня два деда репрессированы, были уничтожены. Я плохо смотрю на это.

П.И.: – Ну а сейчас в России как смотрят на это?

– С осуждением смотрят. С большим осуждением. Миллионы людей были уничтожены. Мою родню по отцу из Саратовской области (дед был мельником) раскулачили и сослали на Урал. Моя бабушка по материнской линии осталась с тремя детьми одна. Деда репрессировали, он умер от дизентерии на стройке Беломорканала. Ужасное было время. Сейчас на это смотрят, конечно, по-другому.

П.И.: – Теперь не боятся так говорить?

– Не боятся. Я думаю, что времена другие наступили. И помимо всего прочего, сильное влияние имеет Церковь русская.  Она является большим нравственным авторитетом и оказывает влияние на все органы власти.

Е.И.: – Ну, Слава Богу.

– Но что я хочу сказать, что в России еще очень много проблем. Одна из них очень серьезная – это коррупция. Воровство, по-русски говоря. Чиновники очень много воруют. А чтобы это побороть, требуются какие-то колоссальные силы. Потому что вертикаль власти сверху донизу, снизу доверху вся забита этими чиновниками. Поэтому очень сложно все это преодолеть. Мне думается, что для этого потребуются еще многие годы. А ведь в Австралии нет коррупции?

Е.И.: – Бог их знает. Может и есть.

– И Вам не приходилось за всю жизнь давать взятки?

Е.И.: – Нет. Никогда не приходилось. Для нас было это немножко странно. Мы всегда платили таксу государственную. В конце года заполняли декларацию. Если мы переплачивали, нам возвращали.

– Скажите, а за пожилыми здесь хорошо ухаживают?

Е.И.: – Да, хорошо заботятся.

– Ну, Вы вот говорите, что приходится сдавать дом, чтобы оплачивать лечение?

Е.И.: – Когда строили на деньги беженцев, теперь государство вникло. Оно тоже дает теперь. Дает деньги. Государство нам выплачивает пенсию. Но пенсии иногда недостаточно. Пока я не ходила, государство добавило мне пенсию, чтобы все мне оплачивать самой. А вот кто ходит, должны свои средства иметь. Как мы свой дом сдали, теперь эти деньги сюда вкладываем. Но все равно это лучше, чем в России живут бедные.

– Ну, конечно. И духовно вы все-таки здесь лучше живете. Батюшки приходят к вам. Сербские батюшки здесь служат. Здесь очень много сербов.

П.И.: – Два дня назад здесь дед умер. Сразу пришли его отпевать.

– Молитесь Вы, наверное, постоянно?

Е.И.: – Ну, конечно. Утром встаем, правило читаю я. А он слушает. Когда он приходит, я начинаю еще до завтрака читать. Я прочитаю, помолимся, а потом идем на завтрак.

– То есть, у вас есть распорядок.

Е.И.: Да-да. Перед едой помолимся. Потом в обед приходят девчата. Они читают «Отче наш». Перед обедом и перед ужином читают. Все, кто может встать – встают, тот, кто не может – сидит.

– Это ведь не важно, кто читает. Главное, чтобы Господь слышал молитвы.

Мне вот все-таки интересно. Насколько Вы здесь чувствуете русский дух? В основном же говорите на русском языке.

П.И.: – Сейчас в окружении церкви половина русских и сербы, но и они тоже говорят по-русски. И батюшка два раза приходил сербский.

Е.И.: – Каждый месяц батюшка служит.

– Как его зовут?

Е.И.: – Не знаю. Раньше у нас был отец Николай. Никола. А сейчас другой у нас.

– Наверно, просто батюшка, отче зовите, да и все.

Е.И.: – Потом отец Борис приезжает. Проводит иногда молебен, иногда причащает.

– Скажите мне, все-таки значительная часть жизни уже прожита, как Вы считаете, получилась у Вас жизнь? Ведь Вы дважды получились, собственно говоря, иммигрантами. Китай, из Китая в Австралию. Есть ощущение, что цельная жизнь? Воспитанные дети, внуки…

Е.И.: – Слава Богу за все.

– Не сердитесь Вы, что некие испытания были Вам ниспосланы?

Е.И.: – Бог наказывает. Например, что мы идем исповедоваться, нас причащают. Господь нас наказывает, чтобы мы вразумлялись и каялись. И эту болезнь, как это сказать, Господь ниспослал.

П.И.: – Если земля и Господь – это все одно, то как мы можем Господа Бога гневить. Простите, я больше не могу сказать. Вы поняли смысл?

– Да, я понял.

П.И.: – Будете всегда в этом духе и вспомните меня.

– Конечно, Петр Иванович. Мне очень важно было это услышать от Вас. Чтобы Вы хотели сказать своим соотечественникам? Тем, кто живет в России и живет, может быть, хуже. Что Вам больше всего помогало в жизни и что Вы, может быть, пожелали им?

Е.И.: – И знаете, очень многим помогал Господь. Как-то надеялись на Него, и думали, что будет легче.

– Вера, Церковь, да?

Е.И.: – Вера, церковь, друзья. Главное сказать, что в такую, как это сказать, минуту не оставляли нас. Слава Богу! Ну что я могу сказать, вера – это большое богатство в человеке. Пускай вера в Господа поможет.

П.И.: – Но все равно Воскресенье будет общее. По всей земле.

Е.И.: – Простите, а когда Вы подошли к церкви?

– Вы знаете, в 1990-х годах. Я крещенный в младенчестве. А воцерковление началось  в 1990-е годы. Где-то порядка около 20 лет назад.

Я хотел еще Вас спросить, в завершение, вот приближается 50 лет вашей семейной жизни. Как вы поженились, как вы встретились?

Е.И.: – А вы знаете как, когда они приехали в Данденонг. Они приехали из Северного Китая (Хайнане), а мы из Пекина. Все мы молодые девчонки были. У нас было много девчат, у них было много ребят. Мы так съехались в районе. Познакомились. А потом наши ребята говорили, что наших девчат не трогайте. И дрались. И у нас все-таки были молоденькие девчонки, а ребята были уже постарше, по 25 лет. И были у нас разногласия между русскими и этими. В 1965-м году у нас 6 или 8 смешанных свадеб было.

Когда пришли меня сватать, мама моя говорит: «А что это такое? Не наш!» Не наш, то есть не из нашего края. Когда он родителям сказал, они ему говорят: «Так она же не наша!» Они тоже не хотели. Ну, конечно, мы спрашивать не стали. А когда меня сватать пришли, я говорила, что нет, я пойду. А отец сидит и говорит: «Да куда ты пойдешь?! У тебя еще есть старший брат и сестра. Когда они женятся, и ты пойдешь». То есть, по очереди. – Нет, я ждать не буду. А тогда они булку принесли, чтобы меня, значит, сватать. Булку круглую с солью оставили. А потом я слышала, что мама с папой говорили, что ее не отдай, она же уйдет. А мой брат, ему 68 лет. Он только недавно женился. Дожидали его, пока он женится. А потом пост был какой-то. Две недели до поста. Решили обвенчаться.

– Сколько Вам было, когда Вы решили выйти замуж?

Е.И.: – 18 лет мне было. Ветерок в голове ходит. А ему 25 было.

– Все-таки промысел какой-то был. Где Вы познакомились, на танцах?

Е.И.: – На танцах. В церкви он пел в хоре, и я пела. Потом я устроилась на работу к нему.

– Но родители-то примирились?

Е.И.: – Ну да, куда они денутся.

– Я знаю, здесь большие свадьбы бывают. У вас много народу было?

Е.И.: – 100 с чем-то человек. Он тогда уже дом купил.

– Сколько лет Вы работали до женитьбы?

П.И.: – 5 или 6 лет.

– То есть, он Вас привел в дом сразу.

Е.И.: – Ну, конечно, не его дом был. Общий, родители там жили. А потом постепенно-постепенно...

– А дом тот, что в Данденонге?

П.И.: – Нет, другой, рядом.

Е.И.: – Недалеко возле церкви первый дом был.

– Я очень вам благодарен за эту беседу. От всего сердца желаю вам здоровья и благополучия, долголетия и помощи Божьей во всем.  Спасибо большое, я понимаю, что отнял у вас много времени.

П.И. – Это все на пользу.

Е.И.: – Ничего, ничего. Пойдемте, я покажу комнату, где я живу.

– Ну что, же пойдемте. Интересно очень.

 

Беседовал Вадим Арефьев