Юноша из интеллигентной семьи однажды оставил уютную городскую квартиру – и перебрался в самую отдаленную точку области. Сказал: «Хочу построить идеальное хозяйство, в котором все будет по уму…» Родители подумали: «Ну, поковыряется парень с годик, спесь с него спадет – и вернется…» Прошло девятнадцать лет. А он все не возвращается…
Вопреки общепринятому правилу журналистики начну отвлеченно, в стороне от заданной темы. Дело в том, что я всегда уделяю особое внимание «гению места», то есть, истории того края, в котором оказался. Россия – страна с удивительным прошлым и очень порой жаль, что мы далеко не всегда им интересуемся. А ведь наше настоящее и будущее – вырастают из прошлого! И то, кем мы станем, зависит от заложенных в почву семян…
Река Обнора в старину называлась «Северной Фиваидой». Сюда, в глухие и труднодоступные места уходили старцы, некоторые из которых являлись ближайшими учениками Сергия Радонежского: Корнилий Комельский, Кирилл Новоезерский, Геннадий Любимоградский, Павел Обнорский, Сильвестр Обнорский… Старцы вначале жили отшельниками, но возле них собирались последователи, и вскоре скромные пустыньки разрастались до монастырей. Особенно прославился Сильвестр; монастырь, основанный им был некогда очень значимым. Теперь от него остался лишь храм в селе Воскресенском, да святой источник, как говорят, вырытый старцем. Невдалеке от этого святого места и находится деревенька Глазково, в которой проживают мои герои.
Простите за возможную некорректность сравнения, но фермер Вениамин Ковалев тоже ведь пошел однажды по пути средневековых старцев, спрятавшихся в Обнорских лесах от суеты мира. И еще одно странное совпадение: в Воскресенское не так давно прислали монаха, который возглавил приход. Так его тоже зовут Вениамином!
Глазково «святым местом» не назовешь. Но знаете, что… В свое время гуси спасли Рим. Теперь они спасают маленькую русскую деревню. Если учесть, что семья Ковалевых – единственная на все Глазково, получается, деревня эта стала хутором. Но вообще основная масса населения Глазково – гуси. Они-то мне и напомнили поговорку про Рим, ведь еще издали громко-громко и хором загоготали. Ну, прям, «тревожная сигнализация»! Гуси здесь везде: на дворе, на лугах, на пруду, даже на дороге (наверное, передовой дозор…). Позже я узнал, что их больше трехсот! И еще один факт: на всю Обнору Вениамин Ковалев – единственный фермер. Места здесь после развала колхозов все больше и больше возвращаются к первобытному состоянию. Деревни пустеют, в некоторых по два-три старухи живут, а большинство весей и вовсе мертвы… И так приятно увидеть в деревне и животных, и молодых людей, и детишек!
Супруга Вениамина, Жанна – высокая стройная красавица. Между прочим Жанна уроженка села Воскресенского, духовной столицы Обноры. У Ковалевых четыре сына. Вызывает умиление их возраст: 6, 5, 4 года и полтора годика. Эдакие крепыши, взращенные на натуральных продуктах! Между прочим, трое из сыновей помогают утром выводить гусей из сарая на прогулку, а вечером загонять птиц на ночевку. Гусей нельзя оставлять на ночь в поле - их могут похитить дикие звери. По сути, семья живет жизнью «Лыковых», то бишь, в «таежном тупике». Трудно? По мнению Вениамина, - это счастье!
Довольно долго в эдакой Глуши Вениамин жил один. Женился только на двенадцатый год своего своеобразного затворничества. И один за одним пошли дети. Может быть, Ковалевы – глубоко религиозная семья, решившая приблизиться в «Северной Фиваиде» к Богу? Вениамин отрицает:
- …Почему-то нам часто задают вопрос о религии… Нет, мы обычные светские люди, особо не воцерковленные. Дело просто в том, я сам у моих родителей был в единственном числе. И что-то мне это не понравилось… Жанна у меня – «профессиональная домохозяйка». И я считаю, что супруга – особое для меня благословение…
…Кстати сейчас, в кризис, гусиный бизнес идет очень даже хорошо. Ковалевы продают не мясо гусей, а гусят, и надо сказать, что малышня настолько сейчас востребована, что на гусят даже очередь выстроилась. Шутка ли: на Ярославскую, Ивановскую, Костромскую и Вологодскую область Ковалев – единственный «гусятник»! Да, вот, к чему привели реформы и «национальные проекты»… А гусята продаются с успехом по одной простой причине: народ без работы остался и выращиванием гусей надеется прокормиться. Экономика выращивания гуся проста: покупаешь птенца за 200 рублей – и пускаешь его на свободный прокорм. Кормовая база гуся – обыкновенная трава, а этого добра в России пока еще хватает! Максимум, что надо вложить в одну птицу – прикормку где-то на 200 рублей в общей сложности. А к Рождеству получаешь уже дюжину килограмм великолепного мяса. Поскольку по одному гусенку не берут, за 4 тысячи вложенных рублей можно получить уже мяса тысяч на 60. Нехилая рентабельность!
Жаль только, выводят гуси свое потомство только три месяца в году – с апреля по июнь. Если бы хотя бы полгода, Ковалевы давно миллионерами стали бы. Да, прибыль есть. Но вся она вот уже почти два десятилетия вкладывается в стройку, в развитие. И оно, это развитие, все еще не закончено.
Вообще Вениамин отметил два основных контингента, которые нуждаются в гусях. Первый – люди с достатком «ниже среднего». Второй – те, кто предпочитает употреблять в пищу все натуральное. Как тонко заметил Вениамин, «сейчас люди с небес на землю упали». Вот отсюда и ажиотаж. У Вениамина график: «в такой-то день он везет новую партию гусят в определенный город». Так телефон обрывается: «Вениамин Алексеевич, батенька, не отменяйте выезд! У нас тут уже запись идет на гусят-то…» Ближайший-то «гусятный» регион только Татарстане, а это далеко.
Гуси у Ковалевых обычной нашей российской породы, «линдовской». Вениамин первых своих гусей из Нижегородской области привез. Чем эта порода хороша? Да просто, тем, что это единственная российская порода, которую в результате перестроек и оптимизаций удалось сохранить… Гуси гуляют по территории фермы свободно. Поскольку Глазково – деревня «на одну семью», воровать птиц некому. Разве только волкам да лисам. И воруют: приблизительно два десятка голов в год Вениамин списывает на хищников.
Ну, а теперь расскажу о странной и весьма оригинальной жизни Вениамина Ковалева. Он вырос в Ярославле, в интеллигентной семье. Его мама Валентина Вениаминовна Черновская – профессор университета, известный в стране востоковед, знаток ислама, индийской культуры. Отец, Алексей Денисович Ковалев – журналист, инженер. Естественно родители «натаскали» сына по многим наукам - и Вениамин с легкостью поступил в престижный ВУЗ. А на третьем курсе он его бросил, взял рюкзак, одел сапоги – и уехал в деревню. Сказал родителям: «Буду строить частное сельскохозяйственное предприятие, где все будет по уму…» Родители рассудили по своему: пусть парень перебесится, а, когда хлебнет этой «сельской романтики» по полной программе, вернется домой поумневшим. Так получилось, что сын все хлебает эту романтику и хлебает…
Конечно, ничего не бывает случайным. Еще школьником Вениамин ездил с отцом в «подшефный колхоз» (тогда у каждого предприятия и учреждения в городе был такой…). У юноши был аналитический склад ума, и вот, что он приметил:
- Ой, как пили местные! Но меня больше всего поражало и шокировало не беспробудное пьянство, а отчаянная какая-то бесхозяйственность и наплевательское отношение к жизни. Деревня, здешний колхоз «Колос» были похожи на разухабистый кабак, в котором существуют по принципу «пить будем, гулять будем, а погибель придет – помирать будем»… А к колхозу какое отношение: «Коровы у нас сдохли… Ха-ха-ха!» Потом я с годами, конечно, понял, откуда эти пьянство и бахвальство. Душа-то у людей есть, да и тогда была. Но просто так, трезво на все происходящее смотреть – не выдержишь, с ума сойдешь. Вот и заливали боль душевную вином… По большому счету в русском крестьянине сто лет убивали этого самого крестьянина. Начали задолго, еще до колхозов, а добили «национальными проектами». Ведь по сути нацпроект работает, пока правительство миллиарды «отстегивает». Вот, под Ярославлем сейчас животноводческий комплекс построили на тысячу голов. Работают там несколько десятков узбеков. Местные что-то туда не пошли. А корма на этот комплекс возят за сотню километров. И откуда возьмется рентабельность? Рентабельность может быть только в компактном хозяйстве с одним двором…
Вениамин – фанат расчетов. Еще школьником он, побывав в первый раз в колхозе, увлекся… экономическим проектированием. Кто-то марки собирает, кто-то с мячом по двору бегает. А Вениамин, окружив себя книгами по экономике, строил гипотетические модели:
- Я применял разные методы расчетов (ведь в специальной «математической» школе учился), и по любому у меня получалось, что колхозная система невыгодна. Слишком много она пожирает лишних средств. Можно было мне в науку пойти, многие двери были передо мной открыты. Но мне интересно было все попробовать сделать своими руками. И в деревне я действительно освоил столько ремесел! От плотничного до печного… И еще: я с детства знал, что никогда работать не буду по найму. Я знаю своих 40-летних ровесников, которые тянут свою лямку на работе и мечтают только об одном: допахать до пенсии – и махнуть в деревню, доживать… А я сразу махнул! И мне совсем не важно было, куда именно ехать. Просто я знал эту местность, услышал, что дом в Глазкове продается. И еще я знал, что сюда будут строить дорогу…
…Дорогу-то сюда построили, только с той поры ее уже основательно разбили, а дожди добавили своей доли энтропии. А хозяйство Вениамина Ковалева все расширяется и расширяется! Правда, медленно, очень медленно… Начинал, кстати, Вениамин вовсе не с гусей а с пчел: просто потому что отец немного понимал в пчеловодстве. К гусям он стал приходить постепенно. Сначала взял несколько гусят – и пробовал, экспериментировал. В общей сложности он, осваивая ремесло гусятника, «тыкался» пять лет. Здесь ведь как: одну ошибку совершил – жди целый год, до нового сезона выводков! И опять же приходил к казалось бы, простым экономическим выкладкам:
- Да, купить гусят весной и к зиме вырастить, получается 200+200 рублей. Но если гусыню держать зиму, она за зиму съедает корма на 2000. Чтобы гусыня окупилась, надо от нее получить 10 гусят. А максимум, на что она способна – 20. А вот, чтобы на мясо гуся выращивать, мое поголовье надо увеличить в пять-шесть раз. А для этого нужны большие помещения, ферма. Вот, строим…
Со стройкой помогает тесть, Михаил Александрович Забуслаев, бывший колхозник. Пробовал Вениамин нанимать рабочую силу. Эксперимент провалился. Привозил Вениамин из города даже бомжей, обеспечивал жильем, питанием. И все равно получалось по схеме: «от своего вора не убережешься». Вроде начинает человек работать совестливо… но однажды напивается, или вообще исчезает… В общем, Вениамин пришел к такой истине: «хочешь иметь рентабельное хозяйство – механизируй процесс».
Инкубатор Вениамин проектировал сам. Делать помогал отец, который теперь все чаще приезжает к сыну, которого он одно время «пропащим» считал. Там действительно все механизировано, и от, собственно, гусей требуется только одно: произвести яйцо. В следующем году Вениамин будет строить еще один инкубатор. Потом займется забойным участком, станком для ощипывания. Проекты сын с отцом уже разработали. Проблема сейчас только в одном, Вениамин ее называет «бизнесом по-русски»:
- Только денежку какую заработал – сразу вкладываешь в развитие. И не выходных, не передыхов… Собираешь все по кирпичику, по железячке. И беда в том, что проблемы решаешь не комплексно, и не рационально. Мне-то легче, потому что я ни от кого не завишу кроме себя самого. А вот с феодалами нашими современными работать тяжело. В России нет свободной конкуренции, нет честного рынка. Переживание эдакой несправедливости тоже способно человека в депрессию ввести. Можно народ вгонять в грязь долго. Но как его поднять с колен? Крепостное право у нас заживает очень и очень мучительно… Многие теперь мечтают только о добром царе с плеткой. И в деревне не осталось людей, самостоятельно мыслящих. Это же вырождение народа! Надеюсь, наше хозяйство все же не выродится… Чем я здесь горжусь: недавно подсчитал валовый продукт в лучшем хозяйстве области: 500 тысяч на одного работающего. У нас уже 800 тысяч, и мы этот показатель приращиваем. А ведь еще для меня не нужен надсмотрщик…
…Мое частное мнение: Вениамин Алексеевич Ковалев по сути – «западный фермер», попавший на российские просторы. К Ковалевым недавно приезжали фермеры из Англии, так они не поверили, что такое хозяйство можно «с нуля» затеять. У них там без капитала ничего не сотворишь! Почему у Вениамина получается трудиться по европейскому образцу: он правильно себя позиционировал, нашел нишу в рынке, максимально ограничил контакты с чиновничеством. Это без сомнения талант. Только опять повторю: на реке Обноре Ковалев – один такой! Остальные-то – в грязь втоптаны…
Геннадий Михеев
По материалам mamlas.livejournal.com
в Живом Журнале
ВКонтакте
