Русская Община

— Эрван, я знаю, что в Донбассе есть некий аналог отряда «Нормандия-Неман», как в Великую Отечественную войну. Французские добровольцы сейчас приехали в Донбасс, как некогда их деды из движения Сопротивления. Какими мотивами вы руководствовались?

— Думаю, что у каждого добровольца из Франции были свои мотивы, но всех объединяет одно — стремления восстановить справедливость в Донбассе. Невозможно смириться с тем, что в 21 веке людей массово и жестоко убивают только за их политические симпатии и стремление к союзу с Россией. И это происходит не где-то на краю цивилизации, а в центре европейского континента. Это было бы невозможно, если бы Европейский Союз дал четко понять Украине, что ее поведение и развязанная война в Донбассе –преступление и нарушение всех человеческих и правовых норм. Но этого не происходит. Мое мнение: сейчас аппарат ЕС построен на принципе симбиоза либеральной системы и нацистской идеологии, а все решения евробюрократов и правителей целиком и полностью зависят от диктата НАТО и США. Их агрессия разрушила Сербию, Афганистан, Ирак, Ливию, Сирию, Украину. Везде были запущены в ход сценарии «цветных революций», обострены противоречия и искусственно раскручен маховик гражданских войн. Америка и ее союзники насаждают всему миру новую колониальную систему по английскому образцу, когда все ресурсы должны быть сосредоточены в одних руках, территории поделены, а их туземцы или вымрут от голода и болезней, или перебьют друг друга. Порочная система империализма сметает с пути неугодных – и лидеров государств, например, Каддафи и Асада, и простых людей. Теперь выбраны новые мишени – это Россия, как последний рубеж, опора и защита традиционных ценностей и уклада жизни, и ее президент Владимир Путин, умный лидер, патриот своей страны. Экономические санкции – это первый виток репрессий против России. Война в Донбассе и превращение Украины из союзника во врага – это второй этап западной агрессии.

— Значит, в Донбассе решается судьба мира или Европы?

— Донбасс для меня – это катализатор рождения новой системы регионального и мирового устройства и управления. Сейчас на Донбасс с надеждой смотрят люди тех государств, которые устали от кризиса взаимоотношений в Европе. Это и Шотландия, и Каталония, и Венеция, и Бретань, и многие другие. Если говорить о моей родине, Бретани, то там не поддерживают политику Олланда, замешанную на централизме, мультикультурности и либерализме. Обратная сторона этих терминов – ограничение региональных, экономических и гражданских свобод, засилье переселенцев и беженцев с Ближнего Востока, пропаганда и поощрение однополых браков. Поэтому стремительно набирает популярность такой патриотичный и решительный политик, как Марина Ле Пен. Как и она, я тоже считаю, что Франция – слишком маленькая страна, чтобы ее превращать в полигон для чуждых нашему духу социально-культурных экспериментов. А Бретань должна иметь достаточно прав, чтобы определять, насколько ей выгоден или неприемлем текущий курс Парижа. Ситуация в Европе стремительно деградирует, и это уже у многих вызывает страх.

— Вернемся к Донбассу. Тяжело ли было принять решение зачеркнуть свою жизнь и приехать сюда?

— Решение зрело постепенно. Я следил за событиями на Майдане в Киеве, где польские снайперы убивали и милиционеров, и восставших. Узнал про трагедию Одессы и Мариуполя, где живьем сожгли людей, потом были убитые мирные жители Славянска, и я решил ехать как волонтер, чтобы оказать гуманитарную помощь. Когда прибыл в Донбасс, узнал о бомбардировке Луганска, посмотрел, что там было, стало ясно, что я останусь защищать Донбасс. Французские СМИ или врут о событиях в Донбассе, или замалчивают их. Вся несправедливость происходящего разбередила сердце старого солдата, и я просто не смог уехать обратно, как ни в чем ни бывало. Для меня принцип справедливости превыше жизни. Быть патриотом – значит быть защитником. И я остался.

— На карту ты поставил все. Жизнь, здоровье, дом, бизнес, деньги. Расскажи об этом.

— Я офицер и сын французского офицера. Окончил военную школу, а также исторический факультет университета в Нормандии. Более десяти лет отдал службе в десанте, в вертолетном дивизионе, в войсках стратегического назначения. В составе миротворческого контингента был в разных странах Северной Африки, например, в Руанде, где шел страшный этнический конфликт между племенами хуту и тутси. Это была кровавая резня, а не конфликт. Таких зверств не покажут ни в одном фильме ужасов, потому что они находятся за гранью человеческого понимания или фантазии. После армии вернулся в Бретань, потом уехал во Французскую Гвиану, где открыл собственный туристический бизнес. Сопровождал экспедиции по джунглям, тропическому лесу, учил туристов выживанию в экстремальных условиях.

Когда приехал в Донбасс, средства от продажи своего бизнеса тратил на помощь раненым в донецких больницах и госпиталях, покупку одежды и снаряжения таким же добровольцам, как и сам. Я здесь ради людей. Для меня честь защищать мужественных и стойких людей Донбасса от агрессии украинских и европейских неонацистов и скрытой американской интервенции. Ваши люди – это реальные герои. Я близко к сердцу принимаю, когда бабушки или подростки мне рассказывают, как потеряли своих родных после обстрелов, дома, хозяйство, и как они находят в себе силы жить дальше и сопротивляться трудностям. У вас красивый и чистый город и такие же красивые и светлые люди. Мне нравятся ваши вера и храмы, которым я тоже старался помогать, когда еще была возможность.

— Почему боевики-нацисты тебя настолько ненавидят, что объявили охоту?

— Возможно, им не нравится моя убежденность, что Украина стала цепным псом Америки. Возможно, не нравится, что я передаю свой опыт и навыки бойцам Новороссии. Возможно, потому что активен как боец информационного фронта, у меня десятки тысяч подписчиков и читателей в Европе, которые узнают от меня правду и помогают, чем могут. Я не замалчиваю факты. Рассказываю о том, как лично видел бомбардировки и обстрелы домов, школ, больниц. Как видел гибель детей, женщин и стариков. В их смерти повинны и французские фашисты-наемники, которые пошли в батальон «Азов» ради безнаказанных убийств и наживы. Таких там от сорока до пятидесяти человек, а вербовкой новых занимается рекрутер Гастон Бессон. Он же работает инструктором у украинских и французских нацистов за две с половиной тысячи евро.

— Твое мнение — Донбасс стоит на пороге мира или войны?

— И я, и все добровольцы считаем, что Новороссия должна состояться. Моя миссия – это проект Новороссия как независимое государство или часть России. Старая система миропорядка все равно рухнет, потому что мир устал от фашизма, либерализма, геноцида. Чтобы продлить агонию системы, будут разжигаться и локальные, и глобальные войны. В этом контексте я не верю в прочный мир на Донбассе в ближайшее время. Россию пытаются обложить дровами войны со всех сторон, блокировать ее, сломить сопротивление и волю. Украину используют как спичку. Когда она сгорит, о ней быстро забудут. Такова реальность.»

Военкор Марина Харькова