Латвия: русскоязычные жители больше иллюзий не испытывают

Казак
Печать

alt18 марта 2012 года исполняется месяц со дня референдума за придание русскому языку статуса второго государственного в Латвии.

Сегодня уже всем понятно: надежды на то, что власти Латвии учтут мнение значительной доли населения, проголосовавшей «за», и пойдут на уступки в национальной политике, не оправдались.

Однако разочарованности и апатии русские не испытывают. И готовятся к новым акциям протеста.

«Чем хуже – тем лучше»

«Разочарования нет. Есть удовлетворение: маски сброшены, и те, кто верил в хороших латышей и в диалог, теперь поняли, что ошибались, и больше иллюзий не испытывают, – говорит Алексей, некогда активист штаба защиты русских школ. – Самое главное: произошло самоопределение русской общины».

По его словам, попытка сформировать русскую общину была сделана в 2003-2004 годах, когда создавался Объединенный конгресс Русской общины (ОКРОЛ), но тогда это происходило несколько искусственносама община была еще не готова. Сейчас самоопределение и консолидация произошли естественным путем.

«В данном случае сработал принцип «чем хуже, тем лучше», – поясняет Алексей. – Чем больше нас прессуют, тем быстрее мы самоопределяемся. Я считаю, что к происходящему в Латвии нам надо относиться, как к холодной войне: надо противостоять агрессии и ненависти, которую по отношению к нам испытывает титульная нация, надо всячески способствовать тому, чтобы и другая община испытывала постоянный дискомфорт. Референдум напугал латышей – им стало дискомфортно. Надо готовить другую акцию. Надо отвечать на все попытки ущемить русских в правах и показывать постоянно, что не получится у них жить в латышской Латвии. Когда они поймут это, тогда и начнется диалог».

«Латышская родня меня не понимает»

«Разочарования после референдума у меня нет, – говорит Елена, тоже активный участник акций протеста. – Мне приятно, что во время референдума русская община смогла консолидироваться и показала: мы – не варвары, а можем решать проблемы цивилизованным конституционным путем. Во Франции протестующие уже давно стали бы переворачивать машины и поджигать магазины, а мы спокойно шли к урнам для голосования».

Елена – потомственная гражданка Латвии, свободно владеющая государственным языком. Ее польско-латгальские предки из Даугавпилса – второго по величине города Латвии, 85% жителей которого на референдуме проголосовали «за» русский язык. Правда, многочисленные родственники Елены уже давно «облатышились» и предпочитают не вспоминать о своих корнях.

Елена рассказывает, что накануне референдума пыталась поговорить со своими двоюродными сестрами, объяснить им, почему надо проголосовать «за» второй государственный язык, и убедить их в том, что русские на себе испытывают дискриминацию.

И приводила в пример свою собственную семью: она, муж и дочь работают в частном секторе, все зарабатывают мало, а шансов сделать карьеру в госструктурах – ноль, потому что – фамилия русская. В то время как латышская родня пристроена в министерствах, зарабатывает выше среднего и не испытывает никакого страха перед завтрашним днем. Диалога не получилось.

«При обсуждении всех национальных вопросов у латышей, даже самых добрых и отзывчивых, сразу ширма опускается, – констатирует Елена. – Они зомбированы и оболванены пропагандой. Хотя, когда я рассказала сестрам, как зверствует инспекция по языку, приходя в детские сады и школы проверять знание латышского у педагогов и доводя их до инфарктов, они были поражены, ибо слышали об этом впервые! Мы живем в разных мирах, и титульная нация ничего не знает о том, что происходит среди русских. Референдум в очередной раз показал, насколько расколото наше общество, ведь голосование было этническим. Латыши – большинство, русские – меньшинство, поэтому наша жизнь здесь зависит от того, как латыши будут принимать во внимание наши проблемы».

За 9 мая – вон из школы

Пока титульная нация не хочет иметь в виду проблемы нацменьшинств. Ожидать каких-то улучшений в национальном вопросе, даже улучшений минимальных, как показывают высказывания латышских политиков после референдума, не приходится. Так, категорически было отвергнуто предложение общества «Родной язык» придать русскому языку статус официального хотя бы в Латгалии, где более половина жителей проголосовали за двуязычие.

Более того, власть решила закрутить все гайки, демонстрируя тем самым, что будет продолжать строить латышскую Латвию. Несмотря ни на что. Любыми путями. Демонстрируя силу, правительство решило опять ударить по самому больному месту – по детям.

Представители правящих партий «Единство» и «Вису Латвияй» выступили с предложением унифицировать систему дошкольного образования, переведя все русские детские сады на государственный язык. В Министерстве образования создана рабочая группа. Депутаты намерены решить этот вопрос по-быстрому: в течение месяца.

А 6 марта на заседании правительственной подкомиссии по патриотическому воспитанию, возглавляемой лидером «Вису Латвияй» Райвисом Дзинтарсом, было выдвинуто еще одно предложение – отслеживать школьников, которые приходят к памятнику Освободителям 9 мая, и наказывать их преподавателей за то, что неправильно воспитывают своих учеников.

Самих же нелояльных государству школьников можно исключать из школы – согласно новым поправкам о порядке приема в общеобразовательные заведения. В поправках имеется отдельный пункт о проявлении неуважения к латвийскому государству и его основным ценностям.

«Идет подготовка…»

Тем не менее борьба за русский продолжается. Трое русских общественных деятелей (Владимир Богов, Валерий Варцис и Владимир Соколов) подали иск в Конституционный суд, чтобы оспорить две статьи Закона о госязыке. Речь идет об иностранном статусе русского языка и запрете использовать русский язык в общении с административными органами — например, в местах компактного проживания нацменьшинств.

Инициаторы иска усмотрели противоречие между имеющимися статьями и так называемой доктриной непрерывности Латвийской республики, суть которой в том, что в 1991 году Латвия не обрела, а восстановила свою независимость, и, значит, вторая республика является продолжением первой. Эта доктрина вытекает из 1-й статьи Конституции, а также из Декларации о независимости.

«Следовательно, государство должно было перенять и языковое законодательство первой республики, в частности правила о госязыке от 1932 года, предусматривавшие особый статус русского и немецкого языков, – считает Владимир Соколов. – Мы подали иск 28 февраля, и судьба его пока неизвестна: согласно закону, КС в течение месяца имеет право решать, принять наш иск к рассмотрению или нет. Наши шансы я оцениваю как 50 на 50».

Лидер общества «Родной язык» Александр Гапоненко рассказал порталу «Русское единство», что в данный момент идет обсуждение идей по организации дальнейшей борьбы со сложившейся системой этнической дискриминации. А некоторое затишье было связано с желанием дать правящей элите возможность осмыслить происшедшее и адекватно отреагировать.

«Однако вверх одержали национал-радикалы со своей идеей ликвидировать русские детские сады. Это худшее, что они могли придумать, – считает А. Гапоненко. – И мы готовим сразу нескольких акций. Члены нашего комитета склоняются к тому, чтобы призвать русских к серии акций гражданского неповиновения. Упор будем делать на лишение властей легитимности и минимизацию поступающих в их распоряжение ресурсов».

Другой член этого общества Владимир Линдерман заявил, что на попытку ассимиляции школьников путем перевода всех школ на госязык общество «Родной язык» ответило референдумом. «Если дело дойдет до трехлетних детей, – пообещал В. Линдерман, – ответим массовым организованным протестом, выйдем на улицы. Правда и справедливость на нашей стороне».


Юлия Александрова (Латвия)

По материалам baltija.eu

Нравится