Русская Община

  • Увеличить размер шрифта
  • Размер шрифта по умолчанию
  • Уменьшить размер шрифта
Начало Публикации Беседы из книги «Русский ковчег в Австралии» БЕСЕДЫ С О.МИХАИЛОМ ПРОТОПОПОВЫМ

Беседы из книги «Русский ковчег в Австралии» БЕСЕДЫ С О.МИХАИЛОМ ПРОТОПОПОВЫМ

E-mail Печать

Батюшка, я попрошу Вас сегодня рассказать о русской диаспоре. Если возможно, об истории ее возникновения, структуре, каких-то общественных организациях, как она управляется здесь, в Австралии. Вот такой общий многослойный вопрос.

Первые русские появились в Австралии еще в 19 веке. Это были моряки, люди, которые приехали для того, чтобы заработать и потом деньги отвезти обратно домой, в Россию. Большей частью это моряки, но были и представители разных слоев общества. Первый императорский консул, Алексей Димитриевич Путята был сюда назначен в 1893 году.

То есть, дипломатическая служба появилась.

Кстати, он похоронен здесь, на городском кладбище. От того поколения у нас фактически никаких следов не осталось, единственное – это могила самого Путяты. Куда исчезли остальные, мы не знаем. Но среди них были и большевики, которые в 1905 году убежали из России, чтобы царская власть их не уничтожила. И была значительная группа антикоммунистов. Мы знаем о том, что между царскими сторонниками и большевиками бывали иногда споры, которые доходили даже до драк. Это все было.

В 1917-м году, когда совершилась революция, большевики потребовали, чтобы австралийское правительство за свой счет вернуло их в Россию. И Австралия тогда отправила 500 человек. Среди них был такой Алекей Васильев, который был другом Ленина, и сейчас он лежит у подножия Кремлевской стены, самый настоящий большевик. В годы Первой Мировой войны русские, которые находились в Австралии, должны были вернуться в свои полки. Был издан Высочайший Манифест. Но те, которые остались в Австралии, получили возможность вступить в Австралийскую армию. Их было 1000 человек. Сейчас вышла книга «Русские казаки» – это о них.

Революция подняла тех большевиков в Австралии на всякие народные манифестации, и австралийское правительство начало преследовать русских. Вплоть до того, что закрыли границы, и никого из русских не пускали. К сожалению, одновременно шел поток белых беженцев, которые нуждались в том, чтобы уехать из России, но не могли из-за сложившейся ситуации. В 1923-м году сюда прибыли остатки Уральского казачьего войска вместе со своим атаманом, генерал-лейтенантом Толстовым, со своими знаменами, женами и детьми. Австралия открыла для них границу, так как они были союзниками британских войск, и на основании того, что они принесут Австралии пользу, поскольку все мужчины были работоспособными.

Очевидно, они шли через Китай.

Да, они были во Владивостоке, прибыли в Маньчжурию вместе с адмиралом Старком, а потом их отправили в Йокогаму. В Японии английский консул и австралийский торговый атташе, увидев здоровую рабочую силу в русских мужчинах, уговорили правительство их пропустить, и их пропустили через австралийскую границу. За ними начали приходить пароходы с беженцами, а с ними два священника. Они и начали здесь первые богослужения.

Это была первая православная миссия на австралийской земле?

– Нет, это вторая. У нас был миссионер здесь в 1916 году, который уехал в Россию и больше сюда не вернулся, так как там его застала революция. Сейчас мы подготавливаем материал о причислении его к новым мученикам. Но среди первых двух священников один ушел на гражданскую работу, а второй начал заниматься церковной деятельностью. Он был военным полковым священником, Георгиевский кавалер. Он и начал собирать всех вместе. Отец Александр Шабышев из белого духовенства. Потом он уехал из Австралии, был полковым священником Русского корпуса в Испании, которые воевали против большевиков. Он построил храм-памятник царской семье в Брюсселе. Потом уехал в Южную Америку, где и скончался. Он был сильной личностью. При о. Александре церковь начала развиваться. Сначала они купили участок земли в Бризбане, на котором был маленький сарай, курятник, где они и начали служить. Но отец Александр уехал, и уже второму священнику пришлось строить храм.

Это было в Сиднее?

– Нет, это было в Бризбене. Храм Святителя Николая, храм-памятник в честь царской семьи. Большей частью деньги на этот храм давали те же самые казаки, которые нашли место, куда их правительство поселило, но им это место было неудобно. Они оставили своих жен и детей разводить огород, а сами уехали на плантации сахарного тростника, там они зарабатывали очень хорошо, правда, очень много работали. Зато посылали деньги и на содержание семьи, и на постройку храма. В 1938 году появился первый храм в Сиднее в честь 950-летия крещения Руси, храм во имя святого Владимира. Там была значительная группа русских, сначала они снимали клуб, где совершались службы. Постепенно нашлись церковные люди, которые купили жилой дом и превратили его в храм. Он до сих пор существует. В Мельбурне тоже были русские, с 1925-го уже известны семьи, которые были предводителями русского общества. В Мельбурне был такой Иван Степанович Яковлев, умер в конце 1980-х годов. Он был летчиком в Первую Мировую войну, Георгиевский кавалер. Первопоходник.

Вы его знали, наверное?

Да, очень хорошо, Иван Степанович Яковлев писал иконы, пел, управлял первым нашим хором. Он был изобретателем, фотографом, в общем, многогранным человеком, очень интересным. Сначала приехал он сам, потом, спустя несколько лет, выписал свою жену, сестру и мать жены из Литвы. Они все приехали в Австралию, русскую колонию, но здесь не было ни русского храма, ни русского священника, но были греки, а русские с греками не находили общий язык, в особенности для молитвы. Были арабы, и к ним приехал архимандрит Антоний Мобает. Отец Антоний в свое время был начальником Антиохийского подворья в Санкт-Петербурге, и был другом святого Иоанна Кронштадтского, о чем свидетельствует икона, которая имеется здесь, в Мельбурне, на которой святой Иоанн написал свое благословение отцу Антонию. Отец Антоний говорил по-английски, по-русски, по-арабски, и потому все его богослужения шли сразу на трех языках. Пел русский хор, которым управлял Иван Степанович, таким образом, русские довольствовались тем, что у них есть священник и храм. И так было до 1949 года.

В 1946 году Синод Русской Зарубежной Церкви назначил первого епископа в Австралию. Епископ Феодор Рафальский приехал в ноябре 1948 года. В Мельбурне он продержался месяц, а потом уехал в Бризбен, где было большинство русских. Но и в Бризбене он прожил всего два года и решил, что надо переезжать в Сидней, думая, что Сидней окажется более важным городом. Так и получилось. При нем начал приходить транспорт с беженцами, и тогда свыше 50 тысяч русских прибыло в Австралию. Это 1949–1950 годы. И среди них было много священников. Таким образом, сначала в транзитных лагерях, а потом и в городах начали появляться приходы. На сегодняшний день у нас 36 приходов.

А входит ли Новая Зеландия в этот список?

– В Новой Зеландии еще 4 прихода. В 1951 году Синод изменил титул епископа Австралийского на епископа Австралийского и Новозеландского. Так вот Церковь развивалась. Священники в середине 1950-х годов стали приезжать и из Китая. После этого фактически прекратился поток русских в Австралию. Возобновился он только в 1990-х годах, когда развалился Советский Союз. Правда, в 1970-1980 годах евреи начали приезжать из Советского Союза.

Вокруг Церкви появлялась общественная жизнь, клубы. В Мельбурне Русский дом, в Сиднее два Русских клуба – белых и красных, в Бризбене два Русских клуба, в Аделаиде Русский общественный центр. Было много ветеранов, и потому в моей молодости были общества галлиполийцев, общества первопоходников. Союз бывших чинов русского корпуса, Фонд ревнителей священной памяти царя-мученика, монархисты, власовцы, казаки. Были казачьи станицы в Бризбене, в Сиднее, в Мельбурне, в Аделаиде. Эти организации были довольно популярны в русской общине. Появились приходские школы, скауты (ОРЮР) «Витязи», театральные и литературные кружки. Один из них, я помню, назывался «У зеленой лампы». Все это вышло из русского общества. Появился ряд газет. Одни появлялись, другие закрывались. Выпускались журналы. Казаки имели свой журнал, он назывался «Станичный», который по всей стране распространялся.

А какие-то музеи, батюшка, есть, которые сохраняют эту историю?

– Вы знаете, нет. Вот, как ни странно, из всего того, что у нас было, музея нет. У нас был маленький музей при епархиальном управлении в Сиднее, и он был ограблен. Когда это случилось, я как раз прибыл в Сидней. Покойный епископ Савва мне это показывал, он все это собирал, он был очень расстроен. Ничего не осталось. И вдруг где-то на полу значок, я поднял его. Он сказал, чтобы я оставил его себе. И вот на этом наш музей фактически закрылся.

А здесь для сохранения русской истории несколько неблагоприятная среда?

– Вы знаете, проблема в том, что люди, которые все это хранили, – они умирают, а дети не интересуются. Они постепенно ассимилируются, сейчас присутствует такой момент, что человек, может, и чувствует себя русским, но говорит по-русски не очень хорошо. Но, тем не менее, они чувствуют себя русскими, ведь у нас было много времени положено на сохранение молодежи. Это и церковно-приходские школы. У нас была церковная Свято-Владимирская молодежь. Это было обязательно во всех приходах. В Сиднее у нас есть скаутская организация «Русских Витязей». Все эти молодежные организации существовали и в какой-то мере до сих пор существуют, но пополнения нет. И потому молодежь уже по-русски говорит плохо. Они не интересуются делом своих родителей до тех пор, пока у них у самих не появляются дети. Тогда и начинают спрашивать, откуда мои родители, откуда бабушка, дедушка. Но для создания архивов, для серьезной музейной работы – это уже поздно.

Батюшка, а существует ли какое-то управление среди русских людей?

– Церковью руководит Архиепископ и Епархиальное управление. Но есть в каждом штате благотворительное общество, дом для престарелых, дом для хроников, больница и прочее. Это есть в Сиднее, Бризбене и других городах. У нас есть Федерация русских благотворительных обществ, которая собирается два раза в год. Мы стараемся вместе обсуждать все проблемы, которые касаются пожилых и больных людей по всей Австралии. Есть Русское Этническое Представительство в Мельбурне, в Сиднее, в Бризбене, в Аделаиде. И как бы поверх над ними имеется Совет российских соотечественников в Австралии, через которых посольство старается помочь русской общественности на нашем континенте.

Батюшка, а в понятие русских людей входят все, кто приехал из Советского Союза, люди разных национальностей?

– Да, все, кто вышли из Российской империи.

Есть какая-то статистика, сколько у нас здесь соотечественников в Австралии?

– Австралийское правительство говорит, что у них 200 тысяч на учете. Но мы с этим не согласны. Потому что здесь в Данденонге 90% из Китая. По статистике – это китайцы, а какие же они китайцы. Когда приезжал В.В. Путин на собрание ОПЕК, которое происходило в Сиднее 7-8 лет тому назад, он сказал, что по данным российского МИДа здесь 300 тысяч русских. Но мы считаем русскими всех тех, кто себя считает русскими, будь они белорусами, украинцами или осетинами.

По крайней мере, они сохраняют русский язык для общения.

– Да. В том числе, которые не говорят по-русски, но все равно считают себя ими.

Батюшка, еще расскажите, пожалуйста, о структуре церквей, монастырей, которые здесь есть. Как это все управляется?

– Наша Австралийско-Новозеландская Епархия делится на пять благочиний: Квинслэнд – это тропики; Сиднейская – средняя полоса; Виктория – это южная полоса. Виктория включает Тасманию, южную Австралию, западную Австралию. А также отдельные благочиния: Новая Зеландия и Индонезия. Епархия управляется архиереем и в отсутствие архиерея есть управделами епархии. Так выглядит наша церковная структура.

Если можно, назовите их по именам.

– Наш епархиальный архиерей, архиепископ Сиднейский, Австралийский-Новозеландский – это митрополит Иларион. Управделами – это ваш покорный слуга. Благочинный Квинслэнда в Бризбене - протоиерей Михаил Клебанский. В Сиднее – протоиерей Никита Чемодаков. В Новой Зеландии – протоиерей Владимир Бойков. В  южной Виктории, южный край – протоирей Михаил Протопопов, вновь ваш покорный слуга.

В Австралии 36 храмов и 4 монастыря, включая англоязычные миссии. У нас есть несколько миссий, которые не доросли до приходов, храма своего не имеют. Но где-то собираются и молятся у кого-то в доме или есть священник, который превратил гараж в церковь и прочее. Из этих 36 приходов 8 англоязычных миссионерских пунктов. А остальные все наши русские, где службы идут на славянском языке. И как Вы уже сами, наверное, почувствовали, у нас богослужения во всех храмах идут на двух языках.

Даже здесь на трех я слышал!

– Еще итальянский, наверное, да. Вот так у нас. Монастыри. У нас один крупный монастырь в снежных горах, Преображенский. Крупный, в смысле того, что там много зданий и прочее хорошо выглядит. Но монахов, к сожалению, как кот наплакал.

Они русскоговорящие?

– Двое. Один серб, а другой австралиец. Есть второй монастырь. В Аделаиде.

Мужской?

– Да. Там два иеромонаха. Они англоязычные. И есть несколько иеромонахов, которые находятся при приходах. Есть игумен Иаким в Сиднее, который имеет маленький скит при женском монастыре. Два женских монастыря. Иоанновский скит при Казанском женском монастыре. В Сиднее Казанский женский монастырь. Игуменья Мария, там у нее человек 10 - 12 монахинь. Старенькие, пожилые там, им очень тяжело. И есть второй монастырь, женская обитель. В снежных горах где-то в километрах 15-ти от Преображенского монастыря.

А как он называется?

– Введенский. Там игуменья Анна, и у нее, наверное, 8-10 монахинь. Вот это наша монастырская жизнь.

Да, отче, скажите, как изменилась обстановка духовная в целом, когда объединились Русская Православная и Зарубежная Церкви.

– До объединения наши люди боялись, что Москва нас просто проглотит и все. Надо сказать, почти что 6 лет прошло, и Москва никакого влияния не оказала, австралийская епархия как жила, так и живет. Правда, общение улучшилось, мы ездим туда и мы можем служить.

Вы говорили, батюшка, что 19 раз были в России.

– Да, и мы можем стать участником объединения и делегатом на избрание Патриарха. Но мы приезжали, рассказывали, что происходит в России для того, чтобы наши люди поняли, что ничего не изменилось. Наши люди рады тому, что никто наше имущество тронуть не может.

У нас все имущество церковное находится под регистрацией государственного акта об имуществе Русской Православной Церкви. Сейчас приезжают священники из России, мы их принимаем, они служат у нас. Есть те, которые хотят к нам перейти. Но мы поняли, что их пребывание у нас не приносит радости ни им, ни нам. Сейчас Патриарх издал указ, чтобы никого Зарубежная Церковь не принимала из Московской Патриархии без его личного согласия. Таким образом, этот поток немножко остановился. Но люди приезжают. Сейчас готовится паломническая группа из Киева вместе с архимандритом и архиереем. Хотят приехать, посмотреть святыни Австралии, поклониться, посетить монастыри и прочее. Это новое явление, но к нам уже приезжал Сретенский хор, привозили к нам Державную икону Божией Матери.

С архимандритом Тихоном (Шевкуновым)?

– И он приезжал, да. Митрополит Ануфрий Буковинский приезжал тоже. Вот это уже началось. И это хорошо. И наши люди ездят туда довольно свободно. Единственное, что их огорчает, это то, что они не могут просто взять и поехать в Россию. Им нужно найти кого-то, кто пришлет им приглашение. Это конечно унизительно, что русский человек должен просить у кого-то приглашения, чтобы посетить Родину своих предков, это нехорошо. Я с этим борюсь уже с 2001 года на всех собраниях и съездах, я кричу и стучу кулаком по столу.

Батюшка, а есть ли на австралийской земле местночтимые православные святые?

– Вот сейчас готовим к прославлению нашего миссионера отца Иакова Корчинского. Это был батюшка, который еще задолго до революции в конце XIXвека отправился миссионером в Америку на Алеутские острова, на Аляску, в Канаде он устроил 8 приходов, в США создал несколько приходов, а потом и на Гавайских островах. Будучи там, он прочел в газете, что в Австралии находился архимандрит Николай Манович (Зайцев), который приехал с женой и двумя дочерьми в Австралию и брал огромные суммы денег за крещение и венчание людей. Люди как-то не обратили внимания на то, что архимандриту не положено иметь жену и дочерей, ну и кончилось тем, что когда запросили в Петербург, то узнали, что он самозванец. Тогда отец Иаков попросил своего архиерея, епископа Евдокима Мещерского в Нью-Йорке благословения приехать в Австралию и урегулировать все то, что устроил Манович. Он приехал, венчал, крестил, заново отпевал всех людей, и за это не брал ни копейки. Будучи в Австралии, он потратил все свои ресурсы.

И он стал практически нищим, хоть и объехал всю Австралию; он старался все исправить, чтобы у людей осталось правильное понятие о Церкви. Он заболел малярией, не имея денег на лечение. Императорский консул Александр Николаевич де’Абаза оплатил ему дорогу в Россию. По дороге отец Иаков написал докладную о том, что видел и сделал в Австралии, чтобы Святейший правительствующий Синод выделил деньги на священников в Австралии. При этом он был согласен вернуться, как постоянный священник, сюда. У нас есть сведения, что он останавливался в Джакарте, на Филиппинах, в Японии. Где бы он ни был, он везде насаждал Православие. Через всю Россию он проехал по сибирской железной дороге.

Приехал в Петербург в феврале 1917-го года. Но так как была революция, его доклад оставили, сказав, что вызовут позже. Он вернулся к себе в Одессу. Через год и в Одессу хлынула революция. Он остался, но в конце 1921 года ему удалось вернуться в Америку, потому что его жена и приемная дочь были там. Он успел побывать в Мексике и там устроить приход. На улице подобрал несчастную девочку-сироту и удочерил ее. Они оставались в Америке. Он приехал туда, продал все имущество, вернулся на Украину и поселился в Елизаветграде под Одессой. Он жил там. Потом жена у него умерла, он попал в опалу, храм закрыли, его начали теребить органы, кончилось тем, что он уехал в деревню и фактически прихожане его кормили. Был в Одессе тогда известный глазной врач Филатов, с которым дружил отец Иаков. Отец Иаков отдал Филатову свою приемную дочь на воспитание, потому что боялся ареста. Его действительно два раза арестовывали, но отпускали. Вот он и уехал в деревню, где фактически жил на картофельном складе у своих прихожан, они его там и кормили. Потом он вернулся в город, и там работал сторожем при дворце культуры. Но он имел какую-то группу людей, имена пятерых из них нам известны, они вели какие-то беседы. В его деле сказано, что они проводили чисто дружеские беседы, но и молились. Ему приписали, что, не будучи зарегистрированным, он проводил богослужения. За что его и расстреляли. На третий день после начала Великой Отечественной войны он уже находился под арестом, его вывели и расстреляли. Из тех пятерых, кто был с ним, троих расстреляли и двух сослали в лагеря. Вот мы считаем, что он, как миссионер, послужил Господу Богу, и, как священник, принял мученическую кончину. Мы уже подавали один раз, нам прислали целый ряд вопросов. От кого он получил митру, почему он перестал служить в 1934 году. На его святость эти вопросы не влияют вообще, тем не менее, вопросы заданы, а мы постараемся ответить, как можем, или скажем, что не знаем. Надеемся, что отец Иаков будет первым православным святым этой страны.

Батюшка, а нет ли у Вас данных о его жизни, может быть, с фотографией. Я хотел бы сделать это приложением к беседе. И, может быть, есть какие-нибудь священники, может, с десяток фотографий тех людей, которые были духовниками этой страны?

– У нас две великие святыни. У нас Абалацкая чудотворная икона Божьей Матери, которую вывез генерал Дитрихс. Когда он умирал в Китае, в Шанхае, он передал икону своей дочери, сказав, чтобы она привезла ее в Австралию. Она находится в Сиднее, в Покровском храме. У нас Ахтырская чудотворная икона Божией Матери, которую тоже Белая армия вывезла, как ни странно, в Бразилию.

В Бразилию, а оказалась здесь...

– Из Бразилии последний хранитель хотел ее продать. Мы икону тогда купили за значительную сумму в 18 тысяч долларов и привезли ее в Австралию. Теперь она хранится в храме Всех Святых земли Русской. И у нас рубашка святого Иоанна Кронштадтского, которая тоже была вывезена.

В Сиднее находится?

– Да, в Сиднее. Она была личной собственностью покойного архепископа Саввы. У нас имеется облачение святого Иоанна Шанхайского и его митра. Вот такие вещи у нас хранятся.

Очень хорошая у Вас здесь в храме писаная икона Иоанна Шанхайского, и храм оформлен очень красиво, батюшка.

– Спасибо.

Огромная просьба, батюшка, очередную беседу провести о Вашем миссионерстве. Мне Александр много рассказывал, что Вы посещали многие страны, собирали святыни для Австралии. И о своем храме рассказать, о приходе, о людях, которые здесь, о газете. Все, что Вы сочтете нужным. Спасибо, батюшка, я очень Вам благодарен.

 

Беседовал  Вадим Арефьев

 

 

 


Яндекс цитирования