«Вандал» — самый молодой ополченец, первопоходник — стрелковец, рассказал корреспонденту сайта «Русская весна» о своём участии в событиях в Славянске летом 2014 года.

— Перед самым переходом через границу Игорь Иванович, сказал красивые слова. «Мы идем на правое дело, за нами правда, за нами Бог!» Мы перешли границу пешком, затем двигались на машине, пока не зашли в Славянск.

— Вас не останавливали по дороге?

— К счастью, нет. Мы ехали с оружием. Разведка шла впереди — штурмовая группа вместе с командирами.

— Какого числа вы оказались в Славянске?

— 12 апреля. Некоторые ведут отчет с 13. Мы приехали утром и в первый же день захватили все стратегически важные здания.

— Как все это выглядело с тактической точки зрения?

— В Славянске уже присутствовали силы местной самообороны, которые вооружались подручными средствами и занимали некоторые здания, по крайней мере одно из зданий. Мы приехали по адресу, выгрузились, скоординировались и приступили к действиям.

— Вы заняли только здание СБУ?

— В первый день СБУ и Горотдел милиции. Я конкретно в захвате этих зданий не участвовал. Я участвовал в захвате СБУ в Краматорске в команде с терскими казаками.

— Ты работал в резерве?

— Спецподразделение делится на три группы: штурмовая, группа обеспечения и группа прикрытия. Я находился в группе прикрытия, поскольку я медик по профилю. Две группы ушло, например, на задание, а я остаюсь возле нашего транспортного средства, прикрывая тыл и оказывая медицинскую помощь по мере необходимости. Поначалу было так.

— Было ли оказано какое-то сопротивление в Славянске?

— Никакого сопротивления нам не оказывали. Сотрудники добровольно сдавали все. После захвата СБУ в Краматорске к нам даже подошли рабочие и сообщили, что наварили большую кастрюлю плова — позвали нас перекусить. Они не знали как все обернется дальше и спрашивали разрешения уже завтра выйти на работу под нашим началом. Никаких противостояний не было. Люди приветствовали нас. Никто не воспринимал нас в качестве захватчиков.

— Чисто технически, как происходил захват СБУ в Краматорске?

— Мы приехали на автобусе, есть даже видео такое, какие-то провокаторы афганцы вышли нам на встречу. Стали говорить, что они «тоже за нас», мол, давайте без стрельбы уходите отсюда. После пары выстрелов в воздух они разбежались. Мы окружили здание, выбили дверь, которая была для проформы забаррикадирована. Из окна второго этажа прозвучал выстрел, возможно также для галочки. На подавление огня последовали наши выстрелы. Никто не пострадал. Заняли здание. Я конкретно был на охране периметра поначалу, потом зашел внутрь. Нельзя сказать, что все было идеально скоординировано. Был приказ не прикасаться к имуществу. Вскрыли только оружейную комнату.

— Через сколько дней после Славянска состоялась операция в Краматорске?

— Практически сразу. На второй день. Наш первый бой был 15 апреля по дороге в сторону Артемовска. Противник двигался на джипах. Это были представители украинской Альфы и наемники из англо-саксонской военной компании. Они недооценили нас. Думали, что мы с дубинками ходим. А мы положили их на месте, около двух десятков человек. Перед нами была поставлена конкретная задача — работать из засады. Мы выехали и сразу попали на них. Они сделали привал, и мы их перекосили из двадцати стволов. Это происходило днем. Конечно, приехала милиция, начали прочесывать лес. С нашей стороны не было ни одного убитого и раненого. Прибыл украинский БТР и начал по нам гасить. Возможно в нем сидел срочник, который не умел стрелять. Но с нашей стороны не было погибших.

— Когда начались серьезные бои?

— Когда мы сняли маски, тогда и начались. В первых числах мая. Когда боев не было, все ходили в масках, в условиях войны было уже не до антуража. Первый реальный штурм города состоялся 2 мая, но мы особого урона не ощутили. Я участвовал в серьезном бою 5 мая. Тогда погиб мой командир…

— Ромашка?

— Нет Ромашка погиб 2 мая в Славянске. У нас сменился командир, пришел человек с позывным «Медведь». Царство ему Небесное. Он очень хороший, смелый человек. 5 мая на Семеновке они пошли разведкой и нарвались на засаду. Вокруг них начали БТР кружить, пехота. Он был убит из крупнокалиберного пулемета, перебило руки и ноги. Мы приехали туда в разгар боя, я помог выбраться товарищу, раненому в бедро осколком. Потом подтянулись наши БМД, мы начали забирать остальных раненых. А Медведя когда забрали, я ему конечно оказал помощь, но она уже не имела смысла — травма несовместимая с жизнью. Хотя полтора часа он еще жив был, что само по себе чудо: 5.45 в животе. Но он свое дело успел сделать, покрошил немало укропа из пулемета. Когда наши ребята залегли, он вышел в центр перекрестка и начал гасить по пехоте. БТР скосил его, зайдя сзади.

— Вы предполагали, что будет именно так? Какие были ожидания? И какой оказалась реальность?

— Мы не могли представлять точно, как оно будет, но готовились к настоящим боевым действиям.

— Вы верили, что народ поднимется как один, что будет формирование большой армии?

— Нет мы надеялись, что на каком-то этапе войдет российская армия. Но наши ожидания не оправдались. Мы из-за своей неграмотности полагали, что если она войдет, то война разом прекратится. Потом уже пришло понимание происходящего.

— В Славянске началось формирование ополчения?

— Да, очень активно. Нас зашло в Славянск всего 60 человек, — а вышло уже 2000. Когда взяли СБУ, люди просто вокруг него построились безо всяких объявлений, начали копать окопы, таскать мешки с песком, потом сами взяли в руки оружие, когда оно появилось. В Семеновке, нам также активно помогали строить оборонительные сооружения.

— Планировались какие-то дальнейшие движения? Например, на Изюм, на Запорожье?

— Планировалось, что люди поднимутся в разных городах после второго мая. Но всенародного восстания не произошло. Однако все еще впереди.

— На первом этапе, когда начали подтягиваться части регулярной украинской армии, сам Стрелков заявлял, что мы не собираемся против них воевать, люди выходили живой цепью.

— Да, в первые дни нам сдалась 25 аэромобильная бригада. Они приехали, увидели мирных людей вышедших навстречу, и просто сдали оружие — отдали нам БМД. Кроме того на нашу сторону перешло около 30% их личного состава, в основном жители Днепропетровска. Остальные отправились по домам. Стрелков действительно озвучивал план не воевать против срочников. Но потом выяснилось, что война меняет людей, и даже сами срочники творили зверства на этой войне.

— Как прошел май после первых серьезных столкновений?

— Очень трудно. После боя на Семеновке мы отступили, и они отступили. В Семеновке была ничья. В десятых числах мая мы зачищали завод возле Семеновки, потом получили приказ занять Семеновку. Мы думали, что в ней окопанные БТРы, но выяснилось, что она пуста, заняли её, сразу начали укрепляться, блоки, окопы блиндажи, — примерно за неделю. К этому моменту нас начали обстреливать из миномета.

— Когда состоялось реальное окружение Славянска крупными силами?

— Окончательно нас окружили после боев в Ямполе. И после того, как врагом была захвачена Николаевка, где воевал Моторола. Я также приезжал туда вытаскивать раненых. Последней точкой вне города была Семеновка, которую они никак не могли одолеть. Штурмовали нас непрерывно. У нас оставался только один выход: через Артемовск на Краматорск, и в Донецк. Если бы мы остались там дольше, Славянск стал бы могилой для нас вместе с мирным населением.

— Как было организовано питание, снабжение?

— В Славянское СБУ приходили местные женщины и готовили нам еду. Люди щедро делились всем, что у них было. В Семеновке нас также поддерживали. Потом, когда мы захватили мясокомбинат на Семеновке, собственником которого оказался один из спонсоров Майдана, обнаружили там огромные запасы мяса. Мы кормили весь Славянск вместе с прилегающими поселками в течение двух недель. Когда мы были в Славянске, 99% населения были за нас. Нас поддерживали и после того, как начались страшные обстрелы. Большая часть нашей армии сложилась из местных кадров.

— Нет ли ощущения, что вы бросили этих людей, оставив Славянск.

— Почти всех, кто нам помогал, мы вывезли.