Российская государственность в своём становлении прошла путь от княжеской разобщённости к царству Московском – став в итоге Российской Империей.

До царства и империи удельные князья на Руси с 9 по 14 век властвовали не с целью стать правителями-государственниками, то есть сформировать под своей властью обширное централизованное государство с единой политической, правовой и финансовой системой, а оставались просто завоевателями, для которых в приоритете было лишь получение дани с покорённых и подвластных им территорий и племён.

Н.Рерих: «Собирают дань»

Задачи благоустроить своё княжество до размеров страны с вовлечением в сферу такого строительства тех самых покорённых земель удельные князья перед собой не ставили.

В тот исторический, так называемый, удельно-княжеский период власть на Руси не персонифицировалась в одном правителе, а в совокупности принадлежала всему княжескому роду (на фото ниже), а именно – роду Рюриковичей.

Династия (основная) Рюриковичей

Фактически власть была раздроблена между отдельными (удельными) князьями в различных областях Руси, где они правили не на базисе одинаковых для всех правил и законов, а управляли, сообразуясь с местными бытовыми особенностями и со своими субъективными предпочтениями.

Князь, возглавлявший род правителей Руси и именуемый великим, правил в Киеве, и находился по отношению к другим князьям исключительно в семейных отношениях, а не в государственно-правовых.

И в этих семейных отношениях был для остальных, если можно так выразиться, «вместо отца», которого необходимо было слушать, и которому необходимо было подчиняться.

Но делать это не ради общих интересов, как внешне, так и внутри политических, а исключительно в рамках личных амбиций в границах своего удела.

Князь в Киеве являлся, если можно так выразиться, «диспетчером» в вопросах: какому князю сколько и чего выделить и что с этого потребовать для себя в виде, как сейчас принято говорить, «отката».

Распределение земель (уделов) на княженье (или «на стол») между князьями рода соблюдалось по принципу возрастного ценза, а именно: чем старше по годам был тот или иной князь, тем лучший удел ему доставался.

То есть в расчёт не брались: ни деловые качества, ни управленческие способности, ни полководческие таланты и так далее, а один только возраст – если самый старый из князей – получи самое лучшее.

Точно так же и «киевский стол» занимал следующий по возрастному старшинству князь после кончины предыдущего – происходил просто переезд со своими доверенными людьми и своей дружиной князя рода Рюриковичей из одного города в другой.

Однако всё было совсем не так гладко и не так по-семейному умиротворённо, как могло бы представляться.

По причине того, что род был большой, да ещё и постоянно разрастался количественно, то всем князьям физически не хватало городов («столов»), дабы покняжить в своё удовольствие и себе не в убыток.

Кроме того, согласно действовавшему правилу, дети того князя, который умер до получения удела на княжение, считались изгоями и официально, «по-семейному», претендовать на какие-либо уделы (территории) – не могли.

Это неизбежно приводило к нарастанию напряжения в общении между князьями и кровавым усобицам между ними.

В одном случае кто-то из князей-изгоев налётом захватывал тот или иной удел в нарушение действующих правил, но его вдруг поддерживало большинство остальных князей. Налётчик начинал править, однако становился при этом кровным врагом своего родственника, изгнанного «со стола» силой оружия, так сказать, «по-семейному».

Процесс этот не останавливался никогда и размеры дружины плюс позиция других князей в каждом таком отдельном событии определяли: что есть правильно, а что есть неправильно.

В другом случае население удела не оставалось пассивным и могло: как пригласить управлять ими устраивавшего их князя, так и изгнать того, кто по каким-то причинам не удовлетворял требованиям населения.

Какое уж тут унитарное государственное строительство?!

Вскоре практика получения уделов подрастающими князьями по всей контролируемой Рюриковичами территории сошла на нет, и молодые князья стали получить уделы в своей отчине, то есть там, где главным был их отец.

Но и это не принесло ничего хорошего – большая «отчина» дробились на меньшие, а между братьями снова возникала смертельная вражда, потому что какой-то кусочек отчины был побогаче, а другой – победнее.

Возникала зависть и трения между князьями – почему «ему» досталось лучшее, а не «мне»?

Все эти перипетии в совокупности ослабляли силу власти рода Рюриковичей перед лицом внешних опасностей. Тем более, когда один князь шёл жесточайшей войной на другого князя – брат на брата, племянник на дядю и так далее в схватке «за стол», никого не жалея «из своих», да ещё и привлекая для братоубийственной бойни наёмников (на кадрах ниже) со стороны.

Так называемое «коллективное управление» многочисленным родом считающейся общей для этого рода территорией не могло способствовать процветанию этой территории из-за амбиций удельных князей. Так же «коллективное управление» не позволяло объединить удельные земли в страну и государство, в котором власть не игрушка в руках многих, а есть единый закон для всех при единоначалии одной центральной власти.

Русь жила в тисках недовольства среди Рюриковичей: во-первых – недовольства в распределении территорий в уделы; во-вторых – в борьбе за единоличную власть в Киеве; в-третьих – за право ни от кого не зависеть, в том числе, и от киевского великокняжеского «стола».

То есть, всё как в пословице: «У семи нянек дитя без глаза».

А иными слова Русь фактически гибла от междоусобных браней князей, ибо ослабевала и становилась лёгкоё добычей, прежде всего, степняков – хазар, половцев, татар…

Киев не стал местом консолидации русского этноса в единую и неделимую империю.

Формулировка: «Киев мать городам русским» – скорее отражение летописно-поэтической фантазии автора летописи, чем объективное описание историко-реалистического положения вещей.

Так что Киев, с точки зрения «центра» и «столица» Руси, как унитарного государственного образования старины глубокой, не был таковым от слова совсем.

Кстати, фразу эту, согласно «Повести временных лет», произнёс в 882 году князь Олег после того, как… убил(!) братьев Аскольда и Дира, управлявших городом вдвоём, и стал княжить в Киеве единолично.

Но была ли эта фраза произнесена Олегом в реальности, а не вставлена в текст исторической хроники позже – тема до сих пор дискуссионная.

Так как «Повесть временных лет» датируется… 12 веком!

Откуда Нестор Летописец, коему приписывается авторство этой самой «Повести…», взял стенограмму речения Олега почти через 300 лет, – знал только сам Нестор. Но никому об этом не сказал. Да и автор ли он самой «Повести…», этот Нестор – историческая наука до сих не пришла к единому мнению на сей счёт.

В целом же методика «брать стол на княженье силой» стала одной из характерных черт внутренней политики части князей из рода Рюриковичей периода до начала второй половины 14 века. В итоге земли южной Руси при великокняжеском «столе» в Киеве стали хиреть и деградировать.

Из южных княжеств люди стали уходить на север и северо-восток, где зародился центр будущей русской государственности – сначала царской, а затем – императорской.

В этих княжествах – Суздаля, Галича, Переславля, Ростова, Владимира, Москвы и т.д. – князья уже в большей степени прилагали максимальные усилия, как для благоустройства своих вотчин и земель, так и для укрепления и украшения своего стольного города, чем утомлялись переходами из удела в удел ценой войны и крови своих соплеменников.

Южная же Русь стала подпадать под власть литовских князей. Первоначально казалось, что идёт лишь смена династии, и литовские князья, «садясь» на русские уделы, принимают православие и русскую культуру.

Однако соединение Литвы с Польшей и введение во вновь образовавшемся псевдо государстве католицизма, как «государственной» религии, ввергло южную и западную Русь в страшное порабощение, во сто крат более страшное, чем ордынское иго. Ибо из русских силой западной власти светской и деяниями иерархов церкви католической стали «выжигать» всё русское и всё православное.

В этом смысле ордынцы не посягали на русское мировоззренческое православие и не стремились сделать русских степняками. Их интересовала только дань, собираемая с покорённых русских княжеств, и систематическое её поступление, за которое отвечали уже сами русские князья на местах.

Да, это накладывало определённые тяготы на развитие русских княжеств, но при этом позволяло русским, пусть медленно, но неуклонно формировать внутри себя ту силу, которая со временем смогла сбросить ярмо степного ига с Руси.

Сын Юрия Долгорукого, великого князя Киевский, Андрей, сам став великим князем после смерти отца, не поехал в Киев, а остался во Владимире.

Татары, подмяв под себя Русь, оставили ей прежнее внутреннее устройство, но князья должны были получать утверждение на свою власть в Орде.

В начале 13 века Русь окончательно разделилась на ряд отдельных княжеств, в которых правила только одна княжеская линия. Переходы князей «со стола на стол» закончились. Сложилось так, что род возглавлял старший князь, именуемый в роду великим – Тверской, Суздальский и т.д. – распределявший уделы внутри своего княжества между родственниками.

А вот старейший из всех великих князей разных городов Руси именовался уже великим князем Владимирским (а не киевским) и всея Руси и получал право на власть только с ханского утверждения.

Но при этом с конца 13 века, великие князья, получая «великое княжения всея Руси», продолжали жить в своём родовом княжестве и во Владимир не переезжали, хотя при этом именовались владимирскими. После смерти князя его удел делили сыновья. Если не было сыновей – следовали братья или следующие ближайшие родственники из княжеской линии.

Как итог: если в 12 веке на территории Руси было 12 княжеств, в 13 веке уже 50, то к началу 14 века – вообще 250.

Если кратко – то царила неразбериха.

Потому что центра военно-светской (княжеской) власти на Руси или, если можно так выразиться, «точки сборки», где бы началось формирование единой вертикали власти для упразднения «удельности» и организации централизованной государственности – не было.

Именно потому, что «сегодня» великий князь Владимирский и всея Руси находится: например, в Суздале; «завтра» – в Твери, а «послезавтра» – уже в Рязани.

И при этом он оставался озабоченным упорядочиванием, прежде всего, благополучия своего княжеств, а не всей Руси. Так что великий князь всея Руси – с разрешения орды – осуществлял скорее представительские функции, чем реально властно-общероссийские.

Необходимо было случиться чему-то ещё такому, что смогло бы и должно было бы сдвинуть Русь из бесперспективного прозябания во властном хаосе на путь властного упорядочивания.

Новым центром, через столетия объединившим Русь и изменившим всю систему государственного управления, стала Москва. Она до середины 13 века являла собой всего лишь маленький городок в уделе Александра Невского, перешедшая потом под управление его сына Даниила.

Князь Даниил сумел сделать из своего небольшого удела, благополучное – и главное! – спокойное княжество. Которое оставалось таким и под управлением его потомков.

Возникает закономерный вопрос, – а почему именно Москва?

Почему это небольшое княжество, в сравнении с теми же более мощными Суздальским, Ярославским, Владимирским или Ростовским княжествами, стало центром, который положил конец удельным смутам и консолидировал русское общество военно-политически, социально-экономически и церковно-идеологически?!

Ответ на этот вопрос заключается в том, что Москва стала центром духовной жизни Руси. В Москве произошло единение власти светской (княжеской, воинской) с фигурой православного митрополита всея Руси, олицетворявшим собой для русских людей главный религиозный и церковный авторитет.

Именно сегодня очень чётко необходимо осознавать, что русские в те века были глубоко верующими людьми, и именно вера полностью определяла их мотивацию поведения в жизни общественной.

О чём конкретно идёт речь? А речь идёт о следующем.

После кончины в 1280 году митрополита Руси Максима (грека) во Владимире князь Тверской Михаил, на тот момент и Великий князь Владимирский, отправил к патриарху Константинопольскому игумена Геронтия, чтобы его поставили на русскую митрополию.

В качестве справки: установление автокефалии на Руси в пределах царства Московского (Русского), то есть права в Москве самостоятельно и вне зависимости от Константинопольского патриархата собором русских епископов избирать предстоятеля Русской православной церкви произошло в 1589 году, в царствование Фёдора Иоанновича. Таким предстоятелем, Патриархом, стал митрополит Московский и всея Руси Иов (бывший архиепископ Ростовский).

Избрание же ещё в 1448 году епископа рязанского Ионы митрополитом киевским и всея Руси не стало полной автокефалией, так как уния между представителями восточных церквей и римской церковью, подписанная ранее в 1439 году, оставляла русскую церковь в Киеве под юрисдикцией Константинополя.

Так что до Патриарха Иова московского церковную структуру на Руси определял Константинополь.

Но это произойдёт позже, а пока вернёмся на триста лет назад.

Вместе с Геронтием в Константинополь отправился и игумен Пётр, по просьбе князя Галицкого Юрия.

И именно Пётр (на фото ниже), а не Геронтий константинопольским патриархом Афанасием с собором был возведён на кафедру Русской метрополии.

Святитель Пётр, митрополит Московский

В 1325 году святитель Пётр перенёс митрополичью кафедру из Владимира в Москву. И тем самым в происходившей борьбе между князем Тверским Александром Михайловичем и князем московским Иваном Даниловичем (Калитой) за титул Великого князя Владимирского и всея Руси – принял сторону Москвы.

Фактически это и стало отправной точкой отсчёта, с которой именно московское княжество для русских людей по всей Руси становится центром собирания земель русских в единое мощное государство.

Да, это собирание займёт время и будет наполнено особым драматизмом в русской истории, в том числе и княжескими противостояниями в борьбе за московский престол, но именно средоточье в одном месте – Москве – власти великокняжеской (воинской, светской) и духовного центра русского православия размещением в ней престола Русской метрополии и стало определяющим для последующего возвеличивания Москвы.

Возвеличивания духовного, при котором Русь в Москве получила своего Патриарха и полную церковную автокефалию. И, опираясь на эту духовность, князья московские стали, если можно так выразиться, локомотивом процесса государственного объединения Руси в одну страну с единой властью.

Тогда же в Москве складывается практика передачи престола великого князя московского не по старшинству возраста из числа остальных князей московской линии, так называемых «младших», а от великого князя отца своему старшему сыну или кому-то из сыновей, если по какой-то – только одну великому князю московскому ведомой причине – старший сын, как первый среди остальных претендентов на великокняжеский престол, его чем-то не устраивает.

Именно такой порядок престолонаследия был одним из главных устоев Московского княжества, собиравшего воедино разрозненную Русь. Народ абсолютно всех сословий видел в таком порядке залог спокойствия и мира, а духовенство видело в московском князе Богом указанного главу Руси.

Ещё раз необходимо выделить – это очень важно для понимания сути сделанного святителем Петром! – именно русская православная церковь в лице её митрополита, выбравшего Москву духовным центром Руси, дала московским князьям неоспоримое преимущество перед всеми остальными княжескими родами. И князья московские с достоинством выполнили предначертанное им свыше – они объединили и укрепили Русь.

После смерти святителя Петра в декабре 1326 года московские князья продолжили увеличивать Московское княжество, присоединяя к нему соседние уделы: иногда силой оружия, порой используя родственные связи, часто убеждая.

В январе 1547 году великий князь московский Иоанн IV Васильевич (на фото ниже) венчался на Царство и в этом же году вступил в сношения с восточными патриархами, дабы ими был признан за ним царский сан.

Царь всея Руси Иоанн IV Васильевич (Грозный)

Вселенский патриарх особой грамотой, подписанной собором из 31 одного восточного митрополита в 1561 году подтвердил совершённое в 1547 году митрополитом всея Руси Макарием царское венчание великого князя московского и признавал его царём: законным и благочестивейшим. Смысл произошедшего был, поистине, огромен!

С этого момента имя русского царя Иоанна (Ивана) стало поминаться всеми балканскими и другими славянами, как защитника православия, а в дальнейшем русские цари становились преемниками равноапостольного Константина, в которых угнетённые иноверцами православные народы видели своих освободителей.

Династия Рюриковичей дала Руси царя.

Именно при первом царе Иоанне IV Васильевиче (Грозном) устанавливается правило созыва Земских соборов, осуществляется реформа военной службы, судебной системы и в целом государственного управления с внедрением элементов самоуправления на местах – в земствах. Окончательным покорением Казанского и Астраханского ханств, присоединением к царству московскому областей войска Донского, Башкирии, земель Ногайской Орды и Западной Сибири – Русское государство по площади становится больше всей остальной Европы.

Период княжеских междоусобиц был закончен – коллективную княжескую власть на Руси заменила единоличная власть царя.

Однако это совершенно не означало, что русский царский престол не стал причиной борьбы за его обладание внутри самой Руси. Но причинами этой борьбы являлись уже не родовые разногласия, а формирующиеся в стране политические предпочтения различных боярских группировок, то есть зарождающейся в их лице общерусской аристократической знати.

Преемник на престоле великого князя Московского и царя вся Руси – Фёдор Иоаннович – третий сын Иоанна Грозного, не соответствовал вызовам своего времени и умер в 1589 году, не оставив после себя потомства. Тем самым была пресечена великлкняжеская московская династия Рюриковичей и среди претендентов уже не просто на московский княжеский престол, а на трон Царя всея Руси – и возникла смута, именуемая в истории России «Смутным временем» (1589-1613). И уже не только между Рюриковичами…

В итоге после жестокой и кровавой борьбы за царский престол к власти в России пришла новая царская династия, а именно (на фото ниже) – династия Романовых.

Царская и императорская Династия Романовых

Появилась новая династия, вкратце, следующим образом.

В период смуты Москва была занята поляками. Под руководством князя Пожарского и гражданина Минина она был освобождена земским ополчением в октябре 1612 года.

Земской собор от всей Русской земли был созван в январе 1613 года с одной целью – устроения государства. Вопрос был единственный – кого ставить царём на Руси? Ибо иной верховной власти на Руси, кроме царской, никто и не предполагал и не допускал.

Первое постановление Собора, до начала собственно самой процедуры избрания царя, звучало так: «Не избирать никого из иностранных и иноверных королевичей, а только из великих московских родов».

Важно подчеркнуть, что царь мог быть выбран только из русских и, если можно так выразиться, только из «москвичей».

Один из представителей города Галича подал в Собор письменное заявление, в котором указал, что, по его мнению, ближе всех в родстве с прежними московскими царями находится Михаил Феодорович Романов.

Точно такое же мнение высказал – также в письменном виде – атаман с Дона, с формулировкой: «О природном царе Михаиле Феодоровиче».

Именно так – «Феодоровиче», ибо буква «ё» тогда в русском алфавите ещё отсутствовала. Причём упор делался не на имущественном или социальном положении (достоинстве) претендента, а на его праве своим ближайшим родством к предыдущим хозяевам трона, нынче быть выдвинутым этот трон занять.

Мы не будем углубляться в полемику современников и последующих историков на счёт кандидатуры (на фото ниже) М.Ф. Романова занять трон царя Московского – на эту тему написаны сотни исследований, – а просто зафиксируем ситуацию, а именно: «Собор остановился на Михаиле Феодоровиче Романове и прервал свои занятия на две недели, чтобы члены Собора узнали мнение народа по городам и уездам. 21 февраля 1613 года, в Неделю православия, Собор собрался, и все подали письменные мнения.

Все они оказались одинаковыми – в цари указывался Михаил Феодорович Романов. Рязанский архиепископ Феодорит, троицкий келарь Авраамий Палицын, новоспасский архимандрит Иосиф и боярин Морозов, взойдя на Лобное место, спросили у народа, наполнявшего Красную площадь, кого хотят в цари. «Михаила Феодоровича Романова», – был ответ».

Царь Михаил Фёдорович Романов

Таким образом, по решению Земли Русской, династия Романовых начала свой – чуть-чуть более чем 300-летний – путь во власти на русском царском троне.

Романовы, вступившие на престол, смотрели на себя так же, как на них смотрел русский народ, а именно: они гармонично впитали в себя мировоззрение, заветы и обычаи своих царственных предшественников не столько преемственностью самой власти, а как продолжателями рода царей московских.

Смена царей на русском троне в начале царствования династии Романовых происходила от отца к сыну, первому или следующему в зависимости от складывающихся обстоятельств.

Однако при царе Фёдоре Алексеевиче ситуация резко усложнилась – его единственный сын Илья умер в малолетстве ещё при жизни отца.

Из ближайших же родственников царя Фёдора Алексеевича в живых оставались его родной брат Иоанн (Иван), родная сестра Софья и единокровный младший брат, сын царя Алексея от второго брака с Натальей Нарышкиной, Пётр.

И здесь очень важный момент – на то время не было писаного закона о престолонаследии. Другими словами традиция передачи власти, заведённая царями московскими, по своей смерти царю оставлять престол сыну, предварительно объявив об этом, поддерживалась, но закона, как документа, регламентирующего и возможные нюансы в данной традиции – не было.

Что, естественно, открывало простор для различных манипуляций, если в таковых кто-то будет заинтересован.

В итоге никто из братьев царя Фёдора Алексеевича: ни родной Иван (Иоанн), ни единокровный Пётр – не был предварительно объявлен наследником престола, так как все ожидали рождения сына у действующего царя Фёдора Алексеевича. Но сын не родился, а царь в 1682 году умер.

Наступил, как говорят сегодня, кризис власти, а именно: «По духу ставшего уже древним обычая, неизменно соблюдавшегося в Московском государстве, в силу которого престол наследовал старший сын государя, царём должен был быть теперь Иоанн, остававшийся старшим из сыновей царя Алексея Михайловича, после смерти бездетного царя Феодора. Однако царевич Иоанн был больной, плохо видел и соображал. Он мог только носить царский титул, управляли бы за него другие. Между тем Пётр был живой, здоровый и многообещающий двенадцатилетний мальчик.

После 2-3 лет опеки над ним он мог сам вступить в управление страной. Эти причины побудили патриарха и высших сановников предложить решить избранием вопрос о наследнике. На площади перед церковью Спаса были собраны «всех чинов люди Московского государства», т. е. те, кто проживал или временно находился в это время в Москве.

Патриарх с архиереями и вельможами вышел на крыльцо и спросил у собравшихся: «Кому быть царём?» Почти единогласный ответ был: «Петру Алексеевичу». Лишь немногие крикнули: «Иоанну Алексеевичу!» Патриарх вернулся во дворец и благословил на царство царевича Петра. Однако это избрание не внесло полного успокоения».

В итоге кризис не то, что не был погашен таким решением, а ещё более разгорелся. Последовал бунт стрельцов против «царя Петра».

Ситуация разрешилась следующим образом: стрельцы потребовали, чтобы царями были оба брата – Иоанн и Пётр Алексеевичи. Причём Иоанн будет царём «первым», Иваном V, а Пётр – «вторым», Петром I.

А так как оба они молоды, то боярская дума с архиереями поручила старшей родной сестре Иоанна (Ивана V) Софье… руководить «царями»!

Таким образом, фактически управлять государством стала царевна-правительница Софья со своим ближайшим окружением. И то что, окружение преследовало свои цели, и уже управляло самой Софьей – совершенно очевидно.

Назвать такое положение вещей нормальным, способствовавшим покою и умиротворению внутри государства, невозможно.

Указы в Русском царстве в тот период издавались от имени двух царей, но не один их них царством… не правил! Назревал очередной властный кризис…

Софья отдавала себе отчёт в том, что, как только Пётр подрастёт и возмужает, он возьмёт бразды правления в свои руки и будет осуществлять власть по праву принадлежащую ему и его брату. И у неё не будет никаких возможностей этому помешать, как говорится, легитимно.

Софьей задумала заговор с целью физического устранения Петра, но этот заговор раскрыли до его осуществления. Главные организаторы и участники заговора, прежде всего стрельцы, были казнены, а вдохновительница заговора, царевна Софья, отправлена в монастырь до конца дней своих.

По причине болезни царя Ивана V страной стал управлять царь Пётр I. Причём к своему брату Пётр относился очень тепло и с любовью.

Когда в 1696 году царь Иван V умер, то после него остались три дочери, одна из которых, Анна Иоанновна, будет править Россией с 1730 по 1740 гг. Но это будет позже…

А пока Пётр I стал продолжателем династии в положении единого государя и самодержца всероссийского.

О царствовании (фото ниже) Петра Первого сказано много и диаметрально противоположного: от признания его гением российской государственности, до присвоения ему титула «величайшего злодея» в истории России. Здесь каждый вправе придерживаться своего личного мнения.

Император России Пётр Первый

Мы же отметим два момента.

Момент первый, во всех смыслах позитивный – царь Пётр Первый в 1721 году стал первым Императором России. Тем самым из царства Московского превратив Русь в Российскую Империю.

Причём присвоение титула императора для Петра Первого было инициировано Синодом, то есть высшим органом церковной власти в России, после победы русской армии возглавляемой царём Петром над шведами в Северной войне с выходом России к Балтийскому морю. Сенат – высший орган светской власти в России – поддержал данную инициативу.

И царь Пётр принял титул императора без всяких «утверждений» со стороны европейцев. Их просто поставили перед фактом того, что теперь для всех в мире Русь уже не только Московское царство, а ещё и Российская Империя.

Россия сама, без согласований с царствующими европейскими домами, папой римским или константинопольским патриархатом фактически оформила давно сложившееся положение своей силой, утвердив себя Империей.

Как говорится, со стороны Европы не было аплодисментов на сей счёт, но и возразить конфронтационно никто из европейцев не посмел.

Династия Романовых дала России императора.

Момент второй, во всех смыслах негативный – в 1722 году император Пётр Первый принял указ о престолонаследии, по которому дезавуировал существующую практику передачи трона от отца к сыну, и, согласно данного указа, вручил самому(!) себе(!) право… назначать(!) преемника на трон.

Как известно с сыном Алексеем у Императора Петра не сложилось, и в итоге он совершил нечто совершенно невообразимое – в мае 1724 года, практически за 9 месяцев до своей смерти в январе 1725 года, Пётр Первый короновал свою жену, Екатерину Алексеевну Михайлову в православии, а по жизни Марту Самуиловну Скавронскую, предоставив ей все права на российский императорский престол.

Женщина, в девичестве проявлявшая «низкий уровень социальную ответственность» и совершавшая «любовные путешествия» по солдатским койкам, постели фельдмаршала и кроватям русских сановников – стала… Русской Императрицей!

Властвовала она недолго, но сам факт этого, мягко говоря, безобразия оттенил то, что с правилами престолонаследия в России не всё в порядке. Что и подтвердили последовавшая затем череда дворцовых переворотов.

Законодательный порядок, дабы устранить зыбкую словесную традицию и пресечь существовавший произвол в порядке престолонаследия, который был инспирирован Петром Пёрвым – осуществил в 1797 году (на фото ниже) Император Павел Первый.

 

Император России Павел Первый

Во время коронации 5 апреля 1797 года Павла I им лично был зачитан «Акт об изменении порядка престолонаследия», а именно:

«Мы, Павел, наследник, цесаревич и великий князь, и мы, супруга его, Мария, великая княгиня.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Общим нашим добровольным и взаимным согласием, по зрелом рассуждении и с спокойным духом постановили сей акт наш общий, которым по любви к Отечеству избираем наследником, по праву естественному, после смерти моей, Павла, сына нашего большaгo, Александра, а по нем все его мужеское поколение. По пресечении ceго мужескаго поколения наследство переходит в род втораго моего сына, где и следовать тому, что сказано о поколении старшаго моего сына, и так далее, если бы более у меня сыновей было; что и есть первородство.

По пресечении последняго мужескаго поколения сыновей моих наследство остается в сем роде, но в женском поколении последне-царствовавшаго, как в ближайшем престолу, дабы избегнуть затруднений при переходе от рода в род, в котором следовать тому же порядку, предпочитая мужеское лице женскому; однако здесь приметить надлежит единожды навсегда, что не теряет никогда права то женское лице, от котораго право безпосредственно пришло.

По пресечении сего рода наследство переходит в род старшаго моего сына в женское поколение, в котором наследует ближняя родственница последне-царствовавшаго рода вышеупомянутаго сына моего, а в недостатке оной то лице мужеское или женское, которое заступает ея место, наблюдая, что мужеское лице предпочитается женскому, как уже выше сказано; что и есть заступление. По пресечении же сих родов наследство переходит в женский род прочих моих сыновей, следуя тому же порядку, а потом в род старшей дочери моей в мужеское ея поколение, а по пресечении онаго в женское поколение, следуя порядку, наблюденному в женских поколениях сыновей моих. По пресечении поколения мужескаго и женскаго старшей дочери моей наследство переходит к поколению мужескому, а потом женскому второй дочери моей, и так далее. Здесь правилом положить должно, что меньшая сестра, хотя бы и сыновей имела, не отъемлет права у старшей, хотя бы незамужней, ибо оная могла бы выйти замуж и родить детей; брат же меньший наследует прежде старших своих сестер. Положив правила наследства, должен объяснить причины оных. Оне суть следующия: дабы государство не было без наследника.

Дабы наследник был назначен всегда законом самим. Дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать. Дабы сохранить право родов в наследствии, не нарушая права естественнаго, и избежать затруднений при переходе из рода в род. Учредив таким образом наследство, должно дополнить сей закон нижеследующим: когда наследство дойдет до такого поколения женскаго, которое царствует уже на другом каком престоле, тогда предоставлено наследующему лицу избрать веру и престол, и отрещись вместе с наследником от другой веры и престола, если таковой престол связан с законом, для того, что государи российские суть главою церкви; а если отрицания от веры не будет, то наследовать тому лицу, которое ближе по порядку. Засим должным обязаться свято наблюдать сей закон о наследстве при вступлении и помазании.

Если наследовать будет женское лице, и таковая особа будет замужем или выйдет, тогда мужа не почитать государем, а отдавать однако ж почести наравне с супругами государей, и пользоваться прочими преимуществами таковых, кроме титула. Женитьбы не почитать законными без дозволения государя на оныя. В случае малолетства наследующей особы порядок и безопасность государства и государя требуют учреждения правительства и опеки до совершеннолетия. Совершеннолетие полагается государям обоего пола и наследникам шесть на десять лет, дабы сократить время правительства. Если последне-царствовавший не назначил правителя и опекуна, ибо ему следует учинить сей выбор для лучшей безопасности; правительство государства и опека персоны государя следуют отцу или матери, вотчим же и мачеха исключаются; а за недостатком сих ближнему к наследству из родственников совершеннолетних обоего пола малолетнаго.

Совершеннолетие прочих обоего пола особ государских фамилий полагается 20 лет. Неспособность законная препятствует быть правителем и опекуном, а именно: безумие хотя бы временное, и вступление вдовых во второй брак во время правительства и опеки. Правителю полагается Совет правительства, и как правитель без Совета, так и Совет без правителя существовать не могут; Совету же нет дела до опеки. Совету сему состоять из 6 особ первых двух классов по выбору правителя, которому и назначать других при случающихся переменах. В сей Совет правительства входят все дела без изъятия, которыя подлежат решению самого государя, и все те, которыя как к нему, так и в Совет его вступают; правитель же имеет голос решительный. Мужския особы государской фамилии могут заседать в сем Совете по выбору правителя, но не прежде своего совершеннолетия и в числе 6-ти особ, составляющих Совет.

Назначение сего Совета и выбор членов онаго полагаются в недостатке другаго распоряжения скончавшагося государя, ибо оному должны быть известны обстоятельства и люди. Сим мы должны были спокойствию государства, которое на твердом законе о наследстве основано, о чем каждый добромыслящий уверен. Мы желаем, чтоб сей акт послужил доказательством самым сильнейшим пред всем светом нашей любви к Отечеству, любви и согласия нашего брака и любви к детям и потомкам нашим. В знак и свидетельство чего подписали наши имена и приложили печати гербов наших.

Подлинный акт подписан собственными их императорских величеств руками тако:

Павел. Мария».

Если же кратко, то на основании этого «Акта» следовало:

а) Преимущество в наследовании имели потомки императорской семьи мужского пола; женщины допускались на трон только в случае смерти абсолютно всех лиц императорской крови мужского пола;

б) Акт впервые в Российской империи вводил понятие регентства. Для монархов и их наследников сроком совершеннолетия определялись 16, а для прочих членов императорской фамилии – 20 лет от роду;

в) Вводился запрет на занятие российского престола лицом, не принадлежащим к Православной Церкви;

г) Право государя назначить себе наследника самому заменялось наследованием по закону, изложенному в акте. Трон наследовался от отца к сыну, в случае отсутствия наследника – к брату и т.д.

д) Брак заключаемый членами императорской фамилии считается законным только в случае одобрения его со стороны императора, правящего на момент заключения брака.

Император Александр Первый, в свою очередь, дополнил сей «Акт» положением, по которому «Равнородность брака являлось необходимым условием для наследования престола. Дети, родившиеся в неравнородном браке, теряли право на престол».

Да, к сожалению, сам Император Павел Первый пал жертвой английского заговора, исполненного руками убийц из его же ближайшего окружения.

Но утверждённый им «Акт о престолонаследии» стал законом для всех последующих за Павлом Первым монархов из династии Романовых, которая была низвергнута и почти полностью физически уничтожена в результате военного переворота в Российской Империи в октябре 1917 года.

На смену царям и императорам в России пришли иные правители со своими наименованиями властвующих персоналий и институтов власти и со своими правилами наследования её.

Но это уже совсем другая история…