Русская Община

Младшие дети Игоря Моисеевича и Валентины Григорьевны Чапковских приходили в школу только для того, чтобы сдать очередные экзамены. Они никогда не были школьниками. Решительность одних людей помогает решиться и другим...

Разговор наш с Игорем Моисеевичем Чапковским, естественно, о школе, семье, образовании.

— Есть родители, которые понимают, что школа не нужна и даже вредна их ребенку. Но не решаются его оттуда забрать. Как вам кажется, что их останавливает?

— Дело, видимо, в том, что в сознание людей прочно внедрены мифы, связанные с образованием. Например, миф о том, что учить детей должны специалисты-педагоги, прошедшие специальную подготовку. Я считаю, что лучшие специалисты для каждого ребенка — его отец и мать. Они знают характер ребенка, видят его развитие, могут определить его склонности. Но социализму всегда нужны были люди без склонностей, поэтому большевики провозгласили: «Дети — наше будущее» и исходя из этого формировали сознание как детей, так и родителей.

Отсюда происходит и второй миф — детям необходимо учиться в коллективе. Мы экспериментировали со своими учениками, пробовали объединять их в маленькие группы и пришли к выводу, что обучение наиболее эффективно, когда знания передаются «из рук в руки». Человек в одиночку рождается, в одиночку растет. Я убежден, что и начинать учиться он тоже должен в одиночку. А есть дети, которые по-другому просто не могут. Они слишком чутки и внимательны к отношениям между людьми, поэтому, если при обучении присутствует кто-нибудь, кроме ребенка и учителя, он не может воспринимать знания.

В школе вместо образования — ЗУНы. Есть такое сокращение в инструкциях, означает — знания, умения, навыки. Никто и вида не делает, что пытается дать образование: ЗУНы, и все.

— Но кроме внешних причин, есть ведь причины внутренние, психологические. Иногда именно они не дают сделать шаг за порог школы. Давайте попытаемся обозначить эти причины.<br>
— Любому человеку трудно вырваться из стереотипов, а нас к тому же долго отучали от самостоятельности. Сейчас мы видим результат. Главные противники домашнего обучения — это бабушки и дедушки. Родители уже готовы решиться, а они в ужасе: «Ребенок не будет ходить в школу? Значит, он будет не таким, как все?»

К этому добавляются вопросы чисто практические. Взрослые весь день на работе, ребенок один дома. А вдруг что-нибудь натворит? В школе хоть что-то делать заставляют, а дома заставлять будет некому. Вдруг он вообще не станет учиться? Как тогда быть?

— А действительно — как?

— Знаете, я не считаю, что учиться должны все. Образование не может быть принудительным. Право на образование — это ведь обязанность государства по отношению к своему гражданину. По моим наблюдениям, дети, которые не хотят учиться, — это дети, очень уставшие от школы. Им нужно несколько месяцев санатория, только потом можно говорить об обучении.

Если люди решились уйти из школы, необходимо набраться смелости и сделать этот шаг. Не пытаться заранее решать вероятные проблемы, а решать те, которые реально возникнут. На собственном примере, на примере родителей, с которыми мы работаем, я вижу, что многие проблемы преодолеваются сами собой. Семья начинает жить здравой жизнью, дети и родители связаны общим делом, дети понимают, что родителям они не безразличны, отношения становятся лучше, возникает чувство ответственности друг перед другом, радость самостоятельности у детей и взрослых…

— Значит, вы считаете, что любая семья может взять на себя обучение собственного ребенка?

— Я вижу, с какими семьями приходится иметь дело нам. Это не просто полные семьи — в них к тому же есть согласие. Я называю такие семьи здравыми. Родители осознают, что права детей принадлежат им, именно они должны права собственного ребенка защищать, отстаивать, а если надо — и бороться за них. Родители понимают, что только они вправе решать, чему и как должен учиться их ребенок. В домашнем обучении инициатива обычно исходит от матери. Она первая чувствует, если в школьной жизни ребенка что-то не так; она получает первый сигнал тревоги. И для начала вполне достаточно, чтобы мать хотела учить ребенка дома, а отец не возражал. Рано или поздно он подключается к обучению. И сердце отца возвращается в семью. Понятно, что отцы сейчас очень заняты, они часто не готовы пожертвовать временем для ребенка. Но в реальности жертва времени очень мала. Достаточно десяти-пятнадцати минут в день, чтобы атмосфера в семье стала другой, чтобы ребенок не чувствовал себя беспризорным. Иногда эти десять минут уходят на разговор, иногда на молчаливую прогулку вокруг дома — важно не это. Главное — постоянная готовность отца к диалогу с ребенком. И ребенок эту готовность чувствует.

— Наверное, можно назвать причины, по которым чаще всего обращаются к вам родители?

— Причины обычно негативны. Ребенок увял, у него нет интереса к учению. Как сказал один папа: «В первом классе сын бежал в школу, во втором — шел, в третьем мы его тащим». Приходят дети, которых в школе считают чуть ли не отсталыми. На самом деле их заторможенность — реакция на школьное насилие. Есть соматически больные дети, которым по их физическому состоянию необходим индивидуальный подход. Начало обучения для них должно быть отодвинуто. Для таких детей учиться дома — единственно возможный вариант, они просто не могут находиться в школе. Бывает, к нам приходят люди, которые ищут, куда бы сдать своего ребенка, чтобы больше им не заниматься. Таким мы отказываем сразу — вся наша система построена на родительском участии.

Гораздо реже встречаются позитивные причины. Приходят родители, которые сознательно осуществляют право ребенка на образование. Они иногда не знают, как работать с детьми, как их учить, как определить склонности ребенка. Такие приходят иногда просто за советом.

— Но есть люди, которые учили бы ребенка сами, но не верят в свои силы, в свои педагогические способности, в достаточность собственных знаний. Как быть им?

— Если речь идет о начальной школе, проблема, на мой взгляд, состоит только в том, чтобы преодолеть собственный страх. Научить ребенка читать, писать, считать любая мать может. Когда ребенок переходит в среднюю школу, уже не каждая мама способна преподавать ему все необходимые предметы. Родителям нужно объединяться. Скажем, ты учишь моего сына биологии, а я твоего — математике.

— Я знаю детей, которые сдают экстерном только часть предметов, а на остальные уроки ходят. Для многих родителей такой вариант приемлем и даже предпочтителен. Как относитесь к нему вы?

— Думаю, люди, которые предпочитают частичный экстерн, должны быть готовы рано или поздно забрать ребенка из школы совсем. Слишком различны системы. Человек, уже вкусивший вдохновение самостоятельного мышления, самостоятельной работы, не может вынести казарменный уклад нынешней школы. Конечно, есть целеустремленные дети. Они берут в школе то, ради чего пришли, независимо от того, что происходит вокруг. Но таких очень мало.

— Насколько стоит придерживаться школьных программ в домашнем обучении?

— Мне представляется, что сумма знаний, которую школа требует заучить, нормальному человеку просто не нужна. Есть два типа образования — развивающее и целевое. Мы предпочитаем давать своим ученикам развивающее образование, знакомим с предметом, а попутно учим работать с книгой, пересказывать, конспектировать, реферировать, Мы даем человеку в руки инструмент для добывания знаний и показываем, как этот инструмент работает. Когда нашим ученикам надо пройти курс целевого образования, чтобы, скажем, сдать экзамен, они проходят этот курс намного быстрее и эффективнее, чем дети, которые приучены просто запоминать.

— В Закон об образовании включено понятие образовательного стандарта. Каким, с вашей точки зрения, должен быть этот стандарт?

— Стандарт должен быть минимален. Читать, писать, считать, пересказывать — для начальной школы. Конспектировать и реферировать — для второй ступени. На этом процесс обучения можно считать законченным. Человек сможет получить любые необходимые ему знания, цель достигнута.

— Что, по-вашему, необходимо сделать для образования на государственном уровне?

— Необходимо срочно создать независимую систему контроля. Сейчас школа сама оценивает, насколько качественно она работает, сама контролирует себя через систему школьных экзаменов. Эта система порочна. Идет узаконенное очковтирательство. Причем школа втирает очки не только государству, ученикам, родителям, но и самой себе.

Сам я отказываюсь получать лицензию, которая дала бы мне право принимать экзамены у моих учеников. Они сдают экзамены в тех школах, к которым приписаны, и я считаю, что это правильно. У человека внутри системы не может быть ясного зрения.

<

<

Источник материала: http://familyeducation.ru/?module=articles&c=Vzgliad&b=5&a=4